Эдит и Артур переглянулись. Переписать свою историю? Что он имел в виду? Это прозвучало странно и даже пугающе. Неужели им предстоит вернуться в прошлое? И что, если они что-то изменят? Ведь изменение прошлого могло иметь самые непредсказуемые последствия. Она почувствовала, как у неё защемило сердце.
В этот момент в коридоре послышался шум – резкий, как удар грома, топот ног и обрывки грубых фраз. Чьи-то шаги становились все громче, приближаясь к ним с устрашающей скоростью, словно на них надвигался поезд, сошедший с рельсов.
Джек мгновенно насторожился, его лицо стало непроницаемым, как маска, а взгляд – острым и изучающим.
“Кажется, у нас нет времени на долгие размышления, дорогие мои,” – произнёс он, его голос звучал жёстко, как приказ, отданный генералом перед решающей битвой. “Нам нужно уходить. Прямо сейчас. И без лишних вопросов.”
Он схватил Эдит за руку, словно спасая её от неминуемой гибели, а Артур, задыхаясь и спотыкаясь, поспешил последовать за ними, понимая, что если он сейчас замешкается, то останется здесь навсегда.
Времени оставалось в обрез, словно песок в сломанных песочных часах, и им предстояло сделать свой выбор – довериться этому незнакомцу или встретить свою судьбу в этом грязном переулке.
Они направились вглубь коридора, в неизвестность, в надежде спасти свои жизни, словно герои старого фильма, бегущие от надвигающейся катастрофы. И Эдит подумала: “Если это кино, то я требую дубль!”.
Глава 3
Лабиринты прошлого
Джек уверенно, словно опытный крысолов, повёл их по узкому коридору, который, из-за своей запутанности, больше напоминал лабиринт Минотавра.
В Чикаго 40-х годов, кстати, таких запутанных коридоров, тайных ходов и подпольных убежищ было предостаточно – результат “сухого закона” и бурной деятельности мафии.
Они миновали несколько дверей, за которыми, судя по доносившимся оттуда приглушённым звукам, кипела какая-то своя, скрытая от посторонних глаз жизнь: слышались приглушённые голоса, весёлый смех, звон бокалов, музыка – вероятно, с какого-то подпольного джаз-клуба.
Артур, пытаясь запомнить дорогу, старался ухватиться за какие-то приметы: рисунки на стенах, количество дверей, повороты, но все вокруг казалось одинаковым и однообразным.
Коридор, словно живое существо, постоянно извивался, поворачивая то в одну сторону, то в другую, словно пытаясь запутать тех, кто в нем оказался. Вскоре Артур окончательно потерял ориентацию.
“Кажется, я уже заблудился,” – подумал он, вспомнив старую поговорку: “В тёмном лесу заблудиться – полбеды, а вот в чужой душе…”
“Куда мы идём, Джек?” – прошептала Эдит, стараясь не отставать от своего загадочного проводника. Она крепко сжимала руку Артура, и ей казалось, что в этой темноте только он – ее якорь, ее опора.
Ей вспоминались строки из стихотворения Эдгара Аллана По: “Все, что мы видим или кажемся, есть только сон внутри другого сна”. Неужели они и вправду попали в какой-то дурной сон?
“В безопасное место,” – ответил Джек, не оборачиваясь и не снижая скорости. В его голосе звучала уверенность, которой Эдит невольно позавидовала. “Там нас никто не найдёт. По крайней мере, некоторое время.”
Они шли молча, сосредоточившись на каждом шаге. Слышался лишь их приглушённый топот, эхом разносившийся по коридору.
Вдруг перед ними открылась старая, покосившаяся лестница, ведущая вниз. Лестница, казалось, была построена ещё в те времена, когда люди были в два раза выше.
