Цвета внутри - страница 5

Он коснулся губ, и тепло воспоминаний об Эмме смешивалось с горьким привкусом предательства. Что, если это всё лишь игра его воображения? Он взял со стола смятую бумажку – номер телефона Эммы, единственное материальное подтверждение её существования.

Вспышка в серой галерее, как отблеск молнии. Запах красок, въевшихся в стены, словно память о прошлых открытиях. И вдруг – она, стоящая у картины, где лучик света подчеркивал мягкость её лица, делая её словно написанной кистью художника. Он поймал себя на мысли, что хотел бы считать это знаком.

В этот момент он забыл о картинах вокруг; его взгляд, как стрела, был направлен только на неё. Сердце забилось чаще, но тут же вернулось воспоминание о том, как он обнаружил её с другим, оставляя лишь боль и недосказанность. Он сжал в руке ключи, чувствуя холод металла – память о закрытых дверях, о рухнувшем доме, о разбитой семье.

Он хотел заговорить с ней, но что сказать? Он помнил, как легко когда-то доверял, как открывал душу нараспашку, а потом… «Не верю в это», – хотелось крикнуть ему.

«В этой картине есть одиночество и надежда», – произнесла она, и её голос коснулся его сердца, как лёгкий ветерок.

Эмма обернулась, и в её глазах он увидел нечто… Искренность? Или просто умелую игру? Вокруг них раздавались жаркие разговоры, но они словно оказались в своём собственном мире.

Они познакомились на выставке, где её страстное обсуждение Набокова зажгло в его сердце искру. Она была не просто красивой, но и умной, что добавляло ей притягательности. Он не понимал, что в ней находил.

Свидание в джаз-клубе обещало быть рискованным. Вспоминая её смех, он осознавал, что настоящая любовь может сделать его счастливым, но также и разбить сердце – так же, как это было в прошлый раз.

Перед зеркалом, выбирая галстук, он боролся не только со страхом, но и с желанием поверить в чудо. Но отражение в зеркале казалось ему отчуждённым. Он осознал, что любовь – это лишь шанс на что-то большее.

Забытые сомнения. Его любовь к Эмме. Если она истинная, то бесценна.

Заиграла музыка, заглушая его мысли. Он закрыл глаза, представляя их танец, ощущая кожей звук саксофона. Страх и надежда смешивались в его сознании.

Он не просто влюблён. Он жив, чувствует, дышит.

Любовь – как парфюм: дурманит, но может оставить после себя лишь головную боль. Готов ли он к риску?

В этот момент в его сознание вспыхнуло: любовь – это путь к себе и возможность потерять себя.

Звонок в дверь, пронзительный, как удар сердца. Эмма. Он не знает, что увидит в её глазах, но понимает: пора открывать дверь и делать свой выбор.

Он глубоко вдохнул, прежде чем повернуться к двери. Будущее было неясным, но он был готов рискнуть.

Ненависть

Лишь пустошь там, где жизнь цвела,

И ненависть во мне росла.

Несправедливость – ржавый гвоздь,

В душе осталась только злость.

Истерзан криком, болью сжат,

В зеркальном мире – мертвый взгляд.

Но в тишине, в кромешной мгле,

Быть может, проблеск есть во мне?

Тишина в его квартире – вой, сковавший время. Оливер стоял у окна, глядя на пустой сад. Яблони, когда-то дарившие тень отцовскому смеху, теперь стояли, будто надгробия. Пепел покрывал всё: пепел несправедливости, горя, ненависти.

Он помнил лицо матери. Измученное, с осунувшимися скулами, а в глазах – бесконечная печаль. Она сломалась, когда отца посадили. Обвинение – фарс, ложь, выдумка. Отец, честный, его опора, пал жертвой системы.