– А вас не будут ругать, нет? – спросил вдруг Семён. – Вы же, наверное, должны меня схватить.
– Схватить?! – изумился Марциал. – Зачем?
– Ну, я же из прошлого… я могу знать…
– Что?!
Семён почесался. И правда, что он мог сообщить ценного людям трёхтысячного года?
– А вы не будете на мне эксперименты ставить?
Марциал рассмеялся. Зубы у него были ровные, белые-белые, и Семён с любопытством подумал, что не понимает, сколько ему лет. Двадцать, тридцать?
– А вам сколько лет?
– Семьдесят два, – сказал Марциал серьёзно. – Марциал Зельвенский, ведущий физик в лаборатории практической темпорологии… Не знаю, как это переведёт Тень.
– Офигеть! – восторженно сказал Семён. Потом испугался: – А Зиль сколько? Ей что, сорок лет?! Вы теперь сколько живёте, по тысяче лет?
– Ну поменьше всё-таки, хотя это вопрос, о какой жизни мы говорим: биологической или цифровой. Нет-нет, Зиль шесть с половиной, она и правда моя дочка. Ну, биологически и… – Марциал задумался. – Это трудно объяснить, наверное.
– А этот, мохнатый? Что значит «звериный сын»? Он человек или оборотень? И что такое Тень?
Марциал развёл руками.
– Это ещё труднее объяснить, – признался он. – Тень – это как двойник, демон, душа, нематериальный слепок твоей личности, связанный с другими такими же слепками. Тень всё знает. Тень может рассказать обо всём. А насчет Большого… Мы… понимаешь… люди, всё ещё люди… но границы нашего вида очень сдвинулись. Наверное, некоторых из нас ты бы не стал считать людьми. У нас другие отношения с природой, с животными… Большой Рха – мой приёмный сын и брат Зиль, но он и сын Белой-бегущей-в-снегу. Это такие сапиволки Свободной Аляски, федерации зверей, их интеллектуальный уровень сильно повышен, а геном…
Он улыбнулся.
– Прости, я не смогу тебе объяснить. Это надо всё рассказывать за последнюю тысячу лет, начиная с Всеобщей декларации прав нечеловеческих видов.
– А почему у него на груди мобильный телефон висит?
– Так вот что это! – воскликнул Марциал. – Средство связи?! А он думает, что это ритуальный жезл жреца древней религии! У вас же была религия, где поклонялись пчёлам?
Семён заморгал.
– Что, нет? Я сам так думал, – расстроился физик. – Это его трофей, сапиволки очень любят копать, это у них от маламутов. Они входят во все археологические экспедиции, Рха очень хочет стать археологом. Это его первая находка, первый трофей в охоте-на-древние-вещи. Пожалуй, это хорошо! Ты слышал, Большой? Подадим заявку на исследование!
– Он нас слышит? Вы ему… позвонили? – догадался Семён.
– И Зиль тоже слышит, мы связаны… как это – одной линией. Общий звонок, да! Через Тень.
– А почему я вас понимаю? Если язык поменялся?
Марциал склонил голову чуть набок и сделался очень похожим на Зиль.
– Ну ты же умный мальчик, Семён. Тень переводит мои слова на твой язык. У вас же уже были автоматические переводчики в ваше время или ещё нет? Ты знаешь, что такое электричество?
– Знаю, знаю, – отмахнулся Семён, – и про электричество, и про интернет, и про Большой взрыв и атомы.
Ведущий физик рассеянно поглядел в тёмное небо.
– Это хорошо, – пробормотал он. – Правда, атомная теория – это такая древность, она безнадёжно устарела, мы больше не говорим «атомы», дело же скорее в том, зачем и почему материя решила обрести здесь ощущаемую нами плотность. Это если совсем просто.
Семён ничего не понял и решил не переспрашивать. Ему надо вернуться домой! У него там 3D-ручка не распакована. И вообще, Семён задумался, он начинал сильно скучать. Марциал встал, протянул руку, и на ладонь ему из темноты опустился светящий неярким синим светом шар. Распался на лепестки и растаял. «Доставка, – догадался Семён. – Наверное, Яндекс-дрон какой-нибудь. А здорово они с упаковкой придумали, раз – и всё рассыпалось! Не надо ничего складывать, выносить на мусорку».
