Ещё Дара меня учила смотреть внутрь, видеть душу. Вдох-выдох. Ноги сами понесли меня к той пещере. Часы холодили ладошку. Темнота. Луна пробивалась сквозь чёрные облака. Я посмотрела на лист, сдвинула несколько камней, чтобы узор совпал, и холодные осколки скал ожили, раздвинулись и пропустили меня внутрь. Пахнуло сыростью и теплом. В середине пещеры на полу рисунок повторялся. Я положила в центр часы. Стрелки дрогнули, и раздалось громкое «тик – так». Эхо тут же подхватило его и унесло в глубь пещеры.
Утром меня разбудили крики. Жители ликовали. Чёрные птицы принесли вести. Черта стёрлась, а берёзы обрели свой прежний окрас. На белых стволах проступили чёрные полосы. Мир стал единым.
Через несколько дней меня окликнул знакомый голос. Обернулась. Рик, опираясь на посох, стоял в нескольких шагах от меня. Он улыбался. На груди его поблескивал кулон, что я подарила при расставании. Взявшись за руки, мы шагнули в неизведанное будущее. Целый мир принадлежал нам.
«Ауди» чёрного цвета подъехала к храму. Бритоголовый охранник открыл заднюю дверь. Высокая, стройная молодая женщина вышла из машины. Голову её покрывал белый платок. Длинная юбка доставала почти до земли. Едва её увидев, я забормотал свою «песню»: «Подайте Христа ради». Женщина приостановилась, посмотрела на мой костыль и открыла сумочку. Я подняв голову, увидел её глаза. Замер. И перестал дышать. Коснувшись моей руки, она дала мне сто долларов и пошла дальше. Ладони мои вспотели. Мысли в голове смешались. Ночная служба длилась недолго. Она вышла из храма в толпе прихожан. Перекрестилась и направилась к машине. Растерянный, я сделал два шага навстречу.
– Стой, Мышка, – окликнула её я.
– Ты? – она резко повернулась, две секунды смотрела мне в глаза и вдруг порывисто обняла.
Удивлённые охранники молча наблюдали за этой сценой.
– Фантастика, откуда ты, живой?! – она тянула меня к машине.
Хромая, я двигался за ней. Черепаха и та идёт быстрее. Шествие наше было странным. Элегантная женщина и хромой нищий. Юмореска с налётом гротеска.
Я сел в машину. Она молчала и смотрела на меня. Я улыбался глазами.
***
Когда-то такой диалог глазами был очень привычен для нашего общения. Мы жили в одном доме, учились в одной школе, в параллельных классах. Она – дочка майора воинской части, а моя мать работала на заводе, отца я не знал. Её родители снисходительно относились к нашему общению. Запрещать не запрещали, но и особо и не поощряли. А у нас была не просто первая любовь, влюблённость. А было то сильное чувство, которое помогает жить и дышать, но ради которого можно и умереть.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
