– Между прочим, он важный человек! – насмешливо уточняет Рашель.
– Важный? – переспрашиваю я и ухмыляюсь. – Рашель, если ты забыла, я ношу фамилию Бельгард, а титул, к которому ты так стремишься, – «Цветок Бельгард». Он назван так в честь моей бабушки: именно она стала первой его обладательницей и создала такой желанный для тебя Цветочный двор! Если бы я только захотел, мог бы заставить твоего барона ботинки мне начищать.
На миг мне даже кажется, что она купилась. Все думают, что все мои желания исполняются, ведь я сын Тома Бельгарда, часть именитой фамилии, – и я хочу сохранить эту иллюзию как можно дольше.
– Прийти на бал в обществе Бельгарда – это, конечно, неплохо, – беспечно хлопая ресницами, говорит она, – но у барона есть титул, Бо. Такой спутник затмит даже Бельгарда, между прочим даже в глазах Цветочного двора! Неужели ты думаешь, что я в итоге осталась бы с человеком без титула?
В итоге. Она так равнодушно рассуждает об этом. Можно подумать, я так сильно мечтал провести с ней всю жизнь!
– Затмит даже Бельгарда? – изумленно повторяю я, стараясь привести в порядок спутавшиеся мысли. – А как вы вообще познакомились?
Уголки губ Рашель приподнимаются. Взгляд устремляется куда-то вдаль – так бывает, когда человек вспоминает что-то особенно приятное.
– Да так, столкнулись в гостях у тетушки Женевьевы.
Эта самая тетушка Женевьева давно пытается от меня избавиться – от нее постоянно приходят письма с вопросами, не нашла ли Рашель мне достойную замену. Рашель иногда читает мне ее послания. Она называет тетю истеричкой, но я давно подозреваю, что эта женщина что-то задумала. Женевьева не раз умудрялась выскочить замуж за богатенького аристократа прямо перед тем, как тот отдавал Богу душу.
– В каком это смысле – столкнулись? Он что, перемахнул через гигантскую изгородь, пересек, пританцовывая, лужайку у дома, шмыгнул мимо охраны и затаился в поместье твоей тетушки? Или она сама его пригласила на чашечку чая?
Рашель скрещивает руки на груди.
– Сейчас это уже неважно! Мы с Бароном решили узнать друг друга лучше, и я попросила его сопровождать меня на Придворном балу. Пока на этом все. Даже папе он нравится!
Папе он нравится. Значит, они с месье Ле Бланом уже знакомы. Ну конечно.
Что ж, вот и конец моей истории. У Рашель же все только начинается. Может быть, этот парень лишь первая ступенька. Барон – лучший спутник на бал, но, возможно, до статуса жениха он не дотянет. Дальше тетушка Женевьева пригласит на чай какого-нибудь виконта, и барон канет в Лету. А я уже ухожу со сцены.
Смотрю на Рашель. Она любуется новым украшением.
– Желаю вам с бароном счастья, – говорю напоследок. Не то чтобы от чистого сердца, но матушку эти слова бы обрадовали.
ЭВИ
Если мадам Биссетт дает тебе указания, надо подчиняться – выбора нет. Вот как я оказалась в корсете на косточках и позволила Джозефине его затянуть. Осталось еще несколько рывков. Джозефина дергает за ленты, посмеиваясь, – она прекрасно знает, что мне меньше всего хотелось, чтобы все так обернулось!
– Вспомни, что ты мне всегда говоришь! – сквозь смех произносит подруга. – Ты выглядишь как принцесса!
Я злобно смотрю на нее, а она только громче хохочет.
А я ведь только ради нее стараюсь! Все потому, что платье, сшитое Джозефиной, – тот самый наряд, в котором она должна была выступать на сегодняшнем показе мод мадам Биссетт, – сейчас лежит комом в недрах ее шкафа. Она хотела его выбросить, но я не разрешила. Платье уже не починить, оно безнадежно испорчено, но такую красивую ткань – парчу нежно-лавандового цвета – отправлять на помойку было бы преступлением! Может, я смогу сшить что-нибудь из обрезков.
