Цветок заранее знал - страница 21

Так что там в чатах, где Джинхён? Автограф сессия у него – сплошное позёрство. То причёску поправит, то голову опустит, то повертит высокородным подбородком туда-сюда, то вишнёвой булочкой притворится. Весь в чёрном в облипку, поджарый, идеальный, любезный со всеми, опасный.

Виньен колупает ногтём этикетку бутылки, заглядывает одним глазом в горлышко, внутри непроглядно траурно, но плещется вполне призывно, хоть на голову лей. Надо пойти перекраситься и перевоплотиться в мальчика. Задача предстоит не особо трудная, но надо бы побыстрее закончить с делами и начать отрываться пока омма свежевыкрашенную башку не оторвала. Да и вообще, пока на старшего злишься, все зубы с досады сломаешь, а они ещё могут понадобиться. Не хочет никуда брать с собою Ёнсок, ну и не надо. Она вообще вместе с ним увязалась ездить в одной машине только из-за того, что госпожа директриса Ли придумала контракты с никому неизвестными брэндами и подвязала к рекламе самую подходящую кандидатуру, неудачную версию дочери, то есть Виньен. Но могло быть и хуже. Могла и замуж выдать, насильно. Но здесь важно не накликать. Виньен сглатывает горькую слюну. Так… Надо срочно найти себе парня.

***

Tesla движется чинно по своей полосе, будто в паспорте производителем не заявлен разгон до полутысячи километров в секунды.

– С такой скоростью можно ездить на чём-то бюджетном, прошлый Maybach был в самый раз, – ворчит Алекс. – Вашей семье некуда деньги девать, а, Джинни?

– Ты же знаешь ответ: безопасность вложений, реклама и статус, – пожимает плечами Пхан и оглаживает облегчённое от железок запястье. Начисто лишённые металла фаланги непривычно чувствительны. Кольца стоили… если сравнить в машинах, то на коллекционную Bugatti точно не хватит. А вот помочь кому-то, кто в отчаянии, вырваться из петли обстоятельств – вполне. Вынужденному рабу «Sinrosong» Entertainment захотелось купить свободу жить и дышать, двигаться куда душа пожелает, для чужака у мусорных баков. Тому должно хватить. Если можешь изменить чью-то безнадёжность, исправить неминуемое, сломать линейность скольжения вниз, предотвратить гибель, почему бы не попробовать вмешаться?

Пхан и не припомнит, когда последний раз действовал безрассудно. Когда-то они с Ёнсок спорили: что лучше, – сделать и жалеть или сожалеть о не сделанном. Пхан так и не нашёл ответ. Он оглаживает оголённые фаланги, на которых пять минут назад красовалась элегантная ювелирка Тatte и ощущает, как червоточина сомнения начинает подтачивать уверенность от содеянного. Сглупил? Конечно, сглупил. Поставил себя на место того человека и решил, что жалость будет уместна. В силу родительской недальновидности Джинхён сам, было, мечтал о том, о чём не расскажешь, мечтал, чтобы хоть кто-то его хоть раз пожалел и отмотал, блять, назад всё то, что случилось и ещё случится.

– По-моему, это жутко, обладать заложенной мощью и равняться в линеечку, демонстрируя подчинение. Зачем тогда бронь и мощь? – размышляет Инсон. – Скорость вашей новой машины похожа на притворство. Типа, я вас тут всех по дороге раскидаю, но так и быть поиграю по вашим правилам. Люто-волк прикидывается обычной рабочей лошадкой. Ну правда же, Алекс?

Ван Чон держит Инсон в строгости и, по мнению Джинхёна, на тренировках с нею излишне жесток, но мыслят старший и младшая вполне в унисон, особенно когда пишут песни. Послушать их записи, – заметно, как в разнохарактерный тон переливается одна на двоих идея. Партии Чона – выстрелы в сердце, строки Инсон Айс – тонкие нити судьбы. И наоборот, один страдает, другой выпускает обойму, как будто на двоих одна смерть и жизнь на двоих.