Цветок заранее знал - страница 43

– Ай, – возмущается она, забыв, что ведь можно толкаться, оттолкнуть было бы правильнее. «Ай» звучит с придыханием, словно для младшей Джинхён не жестокий нетопырь, нависший над жертвой, а непонятно сейчас кто.

– Сиди ровно, – приказывает Пхан, глядя глаза в глаза, и внимательно рассматривает щёки, проводит большим пальцем там, где ряд веснушек, будто проверяя что-то. Вив знает, что раскраснелась, как ханьфу для новобрачных. Чувствует, что лицо горит, а под пальцем Джинхёна – кожа будто вообще полыхает. Кажется, брат не решается что-то сказать, рот приоткрыт, и долгий вдох едва слышно ломается.

Виньен кажется, что Джинхёна клонит вперёд. Хён ближе и ближе, зрачки всё шире и больше не колкие, они внимательные. Она подаётся навстречу, чтобы успеть что-то сделать, потом подумает, что, но Пхан отстраняется.

– Надень вот это, – он снова кусок далёкого айсберга. Выуживает из кармана комок и, расправляя его на коленке сестры, разглаживает, демонстрирует больничную маску, – у меня такая же. Давай, иди сюда, – говорит так, а сам опять клонится вперёд. Опять внимательно смотрит, как будто что-то ищет в глазах своей тон-сэн, натягивает резинку на одно и второе ухо, кончики пальцев юркие, тёплые. Виньен ещё от влажных губ у себя на шее не отошла, а теперь голова кружится, будто «фея» вернулась. Если Джинхён опять повторит свой фокус с захватом затылка, Ёнсок растечётся.

Пхан щекотно вытягивает забившиеся под резинками волосы и осторожно убирает пряди волос за уши, проводит кончиками пальцев вдоль маски, губы Ёнсок через ткань чувствуют подрагивание и нажим. Джинхён делает шаг назад. – Ну и что ты расселась, давай вперёд, – рявкает он, надевая такой же медицинский мрачняк на свою недовольную физиономию. И предупреждает, что-то набивая в мобилке:

– Имей в виду, отвечай, когда тебя спросят, делай то, что попрошу я, только я. И не забывай, если хвост длинный, на него обязательно наступят, а если павлиний – непременно общиплют.

– Знаешь, что…, – Виньен спрыгивает с тумбы и поскальзывается на тапках, она рычать готова, но она сдерживается, – дорогой стар-ший-брат, – «в стар-ший-брат» Виньен изливает весь яд внезапно подступившего к горлу сарказма, – не мешай мне, когда я решу записать кого-то для бога смерти.

– Что с тобой? – отворив дверь, оборачивается Джинхён и смотрит, опять что-то выискивая в радужках младшую.

– В смысле? – Виньен внутренне в штопор заворачивает. Ну почему брат строит из себя Снежную Королеву?

– Вспыльчивость держи при себе, – хищно щурится Пхан, – игра называется «Аffectus», цель – эмоциональный срыв. Проигравший – остаётся. Ты вне игры, но кто-нибудь… кто-нибудь из нашей группы… может из-за тебя утратить контроль.

Это кто тут пылит? Торопясь за братом, младшая династии Ли поглядывает на себя в зеркало. Майка на горле вытянута, предплечье в ссадинах, больше не такая уж и чёрная копна волос – торчком, разлохмаченная тетрадь болтается на цепочке и норовит застрять углами в увеличившейся дыре джинсов, белые тапочки на три размера длиннее.

– Нормально всё будет, – в конце концов Виньен же не ребёнок.

***

В переходе с посверкивающими катафотами Виньен шатает, она ещё не чувствует боли от столкновения её рёбер с жёсткой обувью, не до конца отрезвела, но старается держаться с Джинхёном вровень, чтобы не отставать, не мешать старшему торопиться к какой-то извращенческой забаве и заодно успевать расспрашивать хёна о том, что их ждёт. Ну и об участниках извращенческой забавы: