Отправиться в путь Арсен решил до рассвета. Родные его бы все равно не отпустили, тут и думать нечего, так что пробовать испрашивать разрешения он не стал. Предупредил только Вардана, который должен был прийти его провожать. Вещей у него было мало – старинный нож для резки ивовых прутьев, пара сапожных иголок, воткнутые в моток дратвы, коробочка с дешевой самодельной ваксой и щетка для чистки обуви составляли его рабочий набор. Из еды удалось набрать немного сушеной фасоли, несколько вяленых рыб и ломтиков копченой свинины, пяток яблок и мешочек шиповника. Все это Арсен сложил в маленький котелок, обернул мешковиной и уложил вместе с инструментами в заплечный мешок. Потом осторожно, стараясь не шуметь и никого не разбудить, он отодвинул полотно шатра.
«Все-таки есть преимущество, что в шатре самые молодые спят ближе всего к выходу», – подумал он, проскальзывая под полог входа.
Лежавший рядом с догоревшим костром лохматый пес встревоженно поднял голову и заворчал, но, признав Арсена, сразу же положил голову обратно на передние лапы и закрыл глаза. Больше уход Арсена никого не потревожил.
На границе пустыря начинались кусты. Ветер исправно набрасывал на них всякое тряпье, которое разлеталось со стоянки. В эти же кусты ходили по большой и малой нужде все от мала до велика. К выкопанным ямам вели тропки, и братья договорились встретиться у одной из таких, чтобы, если что, оправдать свое появление в ночную пору походом в туалет. Пока глаза привыкали к темноте, Арсен старался не спешить, боясь наступить на ивовый прут или щепку, но, освоившись, пошел споро. Фигуру Вардана он заметил издалека. Тот стоял, перетаптываясь с ноги на ногу, у ведущей в кусты тропинки.
– На, вот, – сказал Вардан, протягивая Арсену два изношенных башмака. – Себе на свадьбу берег, но тебе они сейчас нужнее.
– Да уж, Вардан-джан, как бы мне ноги не стоптать, – ответил Арсен. – Благодарю тебя!
– Надевай, давай, – кивнул Вардан.
– Здесь-то зачем? – удивился Арсен. – Тут каждая кочка известна. Вот дойду до камней и скал, тогда и надену. Чего зря обувку-то изнашивать?
– Как знаешь. Ну, ладно! Раз решил уходить, то не затягивай, а то скоро светать начнет, – сказал Вардан.
– Оставайся с миром, Вардан-джан!
– Иди с Богом, Арсен-джан!
Братья обнялись, а потом Арсен нырнул по еле заметной тропинке в кусты. Некоторое время из зарослей доносились удаляющиеся шорохи, но вскоре стихли и они. Где-то вдалеке протяжно закричала ночная птица.
Исчезновение Арсена заметили сразу. На молодых людях лежала ответственность за разведение огня, добычу дров и питьевой воды. Но костер рядом с шатром его семьи не горел, а ведра были пусты. Таиться было нечего, и Вардан рассказал всему табору о причинах ухода Арсена. Реакция была ожидаемо бурной. И как только не обзывали Арсена! Даже привыкшие к шуму-гаму на таборной стоянке псы жались по закоулкам, прижав уши и хвосты. Но в конце концов большинство решило, что цель заработать много золота вполне благородна для боша. А уж придется ли тратить его на выкуп или оно останется в таборе и будет распределено между семьями – время покажет да Бог рассудит.
– Эй, малой! – прокричал возница арбы. – Слазь. Развилка. Тебе во-он туда, а нам по этой дороге до дома.
Арба, возница которой подобрал Арсена, когда он стоял и смотрел на раскинувшийся внизу Эривань, стояла на перекрестке. По одной из трех дорог они сюда приехали, по другой, ведущей на север к озеру Севан, должна была продолжить движение, но путь Арсена лежал на запад. Ехали они долго – пара волов никак не была предназначена для скачек – но зато не на своих двоих. Спокойный размеренный ритм их шагов и скрип больших колес арбы убаюкали Арсена, и он мирно проспал почти весь путь.
