Водителем оказался все тот же Сэмми. Слава Богу, двух других товарищей поблизости не было.
Хватило и этого: он подмигнул мне в зеркало заднего вида и радостно осклабился. Я бы сказала ему гадость, но не могла — между нами выросла стеклянная перегородка.
- Как долго ты собираешься меня мариновать, Тамир?
Сидеть с ним так близко, пусть и в просторном салоне автомобиля, было жутковато и неуютно. Хотелось съежиться и забиться в угол… И не то чтобы он вдруг стал страшнее и опаснее… Просто не хотелось быть рядом, и все.
- Ты плохо читала договор, Ангел.
- Я все-таки наложу на тебя проклятье, Тамир. И будет у тебя вечная «писька-нестановиська», понял? Ангелина или Лина, и никак иначе!
- Почему ты так нервничаешь, когда я тебя так зову?
- Да потому, что я пока жить планирую. А ангелами становятся только те, кто помер. И жить они должны очень скучно и тоскливо, то есть праведно. И вообще, начну тебя звать Тимошей, тебе понравится, а?
Мне показалось, еще секунда - и Тамерлан на меня набросится. Что-то не то сказала, понять бы — что?
- Ладно. Будешь Ангелиной. Убедила.
- Шикарно. Так что там с договором?
- Срок пребывания в моем доме будет зависеть от твоей старательности. Каждое действие имеет стоимость. Чем больше действий произведешь — тем большая сумма долга спишется.
- Ужас какой!
- Что тебя смущает?
- А если я увлекусь переработками? И заиграю тебя так, что свалишься и не встанешь?
- В каком смысле? - Прекрасно он все понял, но ехать было скучно, и он веселился, прикидываясь дурачком.
- В прямом. Забью тебя какой-нибудь палкой в порыве исполнительности… Мне потом долг спишется полностью? Или надо будет отрабатывать с твоими наследниками? Имей в виду - я на детей руку не поднимаю!
- У меня нет детей.
- Ну, вот. Этот момент в договоре не учтен, наверняка. Нужно переделывать. Нужно, чтобы все тонкости были…
- Но наследники у меня есть.
- Тем более. Я не хочу потом еще двести лет мыть полы у какого-нибудь твоего дядюшки.
- Тебя посадят за убийство, какие еще полы?
И не поймешь, он шутит или серьезно…
- За таких, как ты, сажать не должны. Ты преступник, Тамерлан, помнишь об этом?
- Расслабься, Лина, убить ты меня не сможешь. В моей комнате нет настолько опасных приспособлений.
- Ты просто не знаешь, на что способна девушка в порыве… И чайной ложечкой по темечку задолбает, если очень сильно захочется.
- Я буду счастлив, если твоего запала хватит надолго, Ангелина. Очень на это рассчитываю!
Вот гад непробиваемый! Я никак не хотела смириться с мыслью, что придется исполнять какие-то его гадкие фантазии… Очень хотелось, чтобы меня отправили восвояси без всяких исполнений Договоров, и с большой буквы, и с маленькой. А долги свои пускай Саша отдает, каким образом — даже представлять не желаю!
Идеи о том, как разонравиться Тамерлану, жужжали в голове сумасшедшим роем, одна другой затейливее, но все, как назло — бестолковые. Чем страшнее была задумка с точки зрения нормальных людей, тем больше было шансов, что она понравится моему хозяину, чтоб ему пусто было.
Нас привезли в какое-то неприметное помещение на окраине города. Дверь — без всяких опознавательных знаков, только звонок на ней выдавал, что здесь люди ходят.
- Это что, логово контрабандистов, завод нелегалов-иммигрантов? Я была о тебе более высокого мнения, Тамерлан.
- Хорошие заведения не нуждаются в красивых витринах и вывесках, Ангелина. Тем более — заведения особого характера.
