Да, я девушек люблю, или Банда Селивана Кузьмича. Книга 2 - страница 35
– Видимо, тут когда- то бакенщик обитал, – догадался Селиван Кузьмич. – Лет двадцать пять тому назад.
– Полностью с тобой согласен, Шеф, – преданно заулыбался Интеллигент.
Брюс осторожно распахнул скрипучую дверь и заглянул в тёмные сумерки жилья.
– Переночевать можно, только осторожно, – обернулся он к атаману. – К стенам не прислоняться, чтоб не упали.
– Молодёжь, ну- ка быстро соберите сушняка и разведите костёр, – отдал приказ юнцам Селиван Кузьмич.
Шнырь и Шпынь бросились исполнять команду. Гвидон Додонович и Тарзан Робинзонович взяли котёл и чайник и пошли к реке за водой. Карапузькин высыпал из рюкзака четырёх плохо ощипанных кур и принялся дощипывать их.
– Старшой, – перемигнувшись с Буханкиным и Кобылкиным, обратился к атаману Рембо. – Продрогли мы. Хорошо бы остограммиться перед приёмом пищи. Может, напьёмся. Всё равно делать нечего.
– Своевременная мысль, господа, – живо отозвался Селиван Кузьмич. – Я сам собирался об этом подумать, да заботы о ночлеге отвлекли. Мне тоже не терпится «вздрогнуть» по первой. – Повысив голос, он позвал всех: – Коллеги, сплотитесь вокруг меня! Выпьем по пятьдесят грамм для поднятия духа и улучшения аппетита.
Он достал из рюкзака пятилитровую бутыль со спиртом и стал разливать его в подставляемые кружки и стаканы ликующих подельников.
– Господа друзья! Выпьем за громкую победу над нашими противниками, – важно приосанившись, произнёс он тост.
– Ура- а! – хором вскричали «господа» и выпили спирт. Закряхтели, шумно задышали, а Карапузькин и Мамуся побежали к реке, чтобы залить водой свои обожжённые пищеводы.
– Хорошо втёк, – занюхав старую еловую шишку, удовлетворённо просипел Брюс. – Девяносто градусов, не менее.
– Жжёт, – кивнул Буханкин.
– Лекарство. Эликсир жизни. Панацея от всех болезней, – буркнул Бутылкин.
– Шеф, после первой, не мешало бы вторую, вдогон, – просительно посмотрел на атамана Рембо.
– Эх, была – не была! Давай опрокинем по второй, – махнув рукой, сдался Селиван Кузьмич, вызвав взрыв разноголосого ликования.
– Дай нам, Боже, бесконечно то же! – выдал восторг и сам Селиван Кузьмич.
Разлив спирт по кружкам и стаканам, атаман потребовал тишины и провозгласил новый тост:
– Чтоб все наши желания сбылись! За крупную удачу!
– Ура- а!
Пока варился куриный суп, разбойнички прикончили спирт. Через каждые три минуты вечерние сумерки оглашались новым тостом.
– Так выпьем за всё то, что не противоречит, – деловито предложил Интеллигент.
Выпили.
– Выпьем за то, чтоб всё хорошее нам досталось! – выкрикнул Мамуся.
Выпили.
– Чтоб всё не так угрожающе было, – подал стеснительный голос Карапузькин.
Уважили.
– Будем пить горилку до тла! – задорно вскричал Брюс.
Единогласно поддержали.
Сожалея, что спирт так быстро кончился, опьяневшие разбойнички принялись поедать курятину.
– Скажи, Батюшка благочинный во Христе, – обратился к Гвидону Додоновичу Интеллигент. – Ты священником не мечтал стать?
– Нет, преступный брат мой, с моими грехами это невозможно, – с хрустом разгрызая косточку, ответил богатырь.
– А я как- то однажды в попы младшего сана принять попросился, – заплетающемся языком пожаловался Мамуся. – Отказали. Ни одной молитвы не знаю.
– Только тебя на посту попа и не хватало! – рассмеялся Брюс. – Старый босяк! Представляю тебя, дрючок, отпускающим нам грехи!
Мамуся, не обратив внимания на Брюса, скулящим голоском запел песню о разлуке.