И космонавты прощались с Ли наклоном головы.
…Через минуту после того, как они ушли, в двери снова появился Ги.
– Уговорил его дать мне посидеть с тобой ещё пять минут. Ну, и задал же ты мозгам баню, брат! Ты ведь знаешь: я никогда не боялся, да?
– Верно.
– А сейчас мне страшно: если то, что ты сказал, ну, всё – правда, то не может не быть страшно.
– И что думаешь дальше?
– Я – как ты: мы же с тобой всегда были вместе.
– Будет трудно.
– Ещё бы! Но мы-то – спасатели: «Если где-то случилась беда, наше дело – спешить туда!» Только как же так: как могло всё произойти незаметно? Тебе – тоже было страшно? Когда узнал – про это?
– Ещё как, – особенно когда Капитан сказал, что я сам чуть не угодил под отбраковку. При моем сложении был бы мне прямой путь в доноры, – и может быть, заштопали бы тебя моими кусками. Я ведь вначале терпеть не мог учиться, так что если бы не мама Ева…
А она в это время тоже не спала.
Сегодня ей, наконец-то, удалось собрать вместе достаточно большое количество своих бывших единомышленников. Это стоило немалого труда: движение против отбраковки, в котором они участвовали, зайдя в тупик из-за узости цели, как будто начисто выдохлось. Отчаянная попытка Евы расширить цели борьбы и оживить её с помощью актов рождения детей полноценными женщинами закончилась поражением: казалось, движение растоптано, уничтожено. Хотя то, что произошло благодаря ему, осталось: противники движения сознавали невозможность вернуть всё назад.
Конец ознакомительного фрагмента.
