3. 3. Роэль. Снова крылат
Немой возвращаться к Роэлю не спешил. Ходил, топал, хлопал дверями, что-то передвигал, чем-то скрипел и стучал, будто внезапно затеял перестановку, а то и ремонт. Эта загадочная возня снова заставила Роэля понервничать: что задумал дед? К чему он готовится? И к чему готовиться самому Роэлю?
Ответ на этот вопрос он узнал очень скоро. Дед явился за ним. Подхватил магией, понес в переднюю пещеру, оттуда ― на воздух, в холодную ветреную ночь. Там опустил на землю. Точнее, на доски, уложенные прямиком на землю. Стянул с Роэля шерстяной плед, раскинул безвольные руки наследника в стороны, ноги тоже отодвинул одну от другой.
По телу лунного побежали зябкие мурашки, и он не смог бы с уверенностью сказать, что это от холода, а не от подступающего страха. Немой ведь не стал объяснять, что и для чего делает. Не посчитал необходимым. Правда, долго мерзнуть Роэлю не дал: вместо пледа укрыл магическим пологом тепла, и это немного утешило беспомощного и беззащитного дракона: что бы старик ни задумал, но заморозить своего гостя он не хочет.
«Конечно, не хочет! ― думал Роэль уже через десяток мгновений, отчаянно посылая в руки, в ноги импульсы двигаться. Напрасные усилия! Заклятие паралича действовало исправно. ― Зачем морозить, если можно забрать всю кровь?»
Если бы мог, Роэль бы закричал, завыл, затрубил, обернулся драконом! Ведь маг-предатель, обещавший помощь, сделал на запястьях наследника, на голенях чуть выше щиколоток длинные поперечные надрезы. Пока лунный истекал кровью, дед, взяв в руки факел, принялся ходить вокруг его ложа и мычать себе под нос невнятно-тоскливый напев.
Даже сквозь сомкнутые веки Роэль видел свет от дедова факела. Он хотел бы увидеть и самого деда. Запомнить перед смертью его лицо. Жизнь по капле вытекала из молодого дракона. Дед же все наворачивал вокруг него круги ― то по ходу Солейла и Алулны, то против хода; размахивал факелом, который пылал все ярче, и тянул, тянул заунывную мелодию.
Но вот старик остановился, опустил факел к земле. По тому, как рыжее сияние начало распространяться и разгораться, Роэль понял, что оказался вместе с дедом в огненном кольце. А дед тем временем ткнул горящей палкой в ладони и в ступни Роэля. Удивительно, но лунному не было больно от прикосновения огня. Ему даже показалось, что он уже вообще ничего не способен почувствовать. Как выяснилось ― показалось.
Воткнув факел в землю в головах драконьего ложа, немой старик начал втирать в порезы на руках и ногах Роэля жгучую мазь. Роэль захрипел от боли, которая впилась в его руки и ноги, заполнила их целиком ― от кончиков пальцев до самого верха. Боль была ужасная: дергающая, колющая и тянущая одновременно.
А дед все не останавливался. Как изощренный мастер пыток, он подхватил повернутую набок голову наследника, приподнял ее и влил в приоткрытый рот несколько капель жгучего травяного отвара. Напиток жидким пламенем потек в глотку. Роэль задохнулся, закашлялся мучительно, на ресницы навернулись слезы, и он поднял руку, чтобы их утереть.
Стоп! Руку?!
Он сумел ее поднять?!
Роэль быстро утер слезы с ресниц. Сглотнул, морщась от боли в раздраженном горле. Открыл глаза, приподнял голову, недоверчиво уставился на старого мага.
Тот не спешил радоваться. Вместо того чтобы улыбнуться, дать понять, что все в порядке, дед схватил факел и со звериным оскалом начал приближать его к лицу Роэля.
