Глаза Атоссы внимательно изучали лицо, которое могло принадлежать только Бардии. И все же это был не он! Атосса чувствовала это, хотя не знала, как доказать обратное даже себе самой.
Незнакомец смотрел на Атоссу с небрежной улыбкой, видя внутреннюю борьбу, отражавшуюся на ее лице.
Атосса провела кончиками пальцев по лицу сидящего рядом мужчины, откинув волосы у него со лба. Действительно, волосы можно подкрасить хной. Шрама у Бардии не было до похода в Египет, после возвращения брата Атосса редко виделась с ним, поэтому могла и не заметить этого шрама. Но у Бардии была еще одна особенность – родимое пятно на мочке левого уха. Атосса захотела взглянуть на него и оторопела, когда уха под волосами не оказалось вовсе.
– Где твое ухо, брат? – спросила Атосса, окончательно убежденная, что перед ней не Бардия.
– Оставил в Египте, – прозвучал ответ. – В сражении под Мемфисом какой-то воин оказался ловчее меня и отсек мне ухо мечом, хотя хотел, верно, рассечь мне голову.
Атосса сузила глаза в предвкушении своего торжества.
– Я, может, и не углядела бы шрам, – сказала она, – но то, что Бардия не терял в сражении ухо, я знаю точно. Кто ты? Отвечай!
Атосса отодвинулась на середину ложа.
Незнакомец, тряхнув рыжими волосами, засмеялся.
– Задумка твоего брата не удалась, – сказал он. – Придется мне, как видно, сознаваться, дабы ты, прелестное создание, не натравила на меня в своих молитвах Ангро-Манью.[32] Меня зовут Смердис. Я брат Гауматы.
– Родной брат?
– Нет, сводный. Мы ведь совсем непохожи друг на друга.
– Я бы не сказала, – заметила Атосса, – брови у тебя точь-в-точь как у Гауматы.
– Ну разве что только брови, – усмехнулся Смердис.
– Это Бардия повелел тебе встретить меня в царской опочивальне? – резко спросила Атосса.
Смердис виновато кивнул.
– Значит, он рассчитывал ввести меня в заблуждение твоим поразительным сходством с ним?
Смердис опять кивнул.
Атосса уронила голову на руки.
– Как это низко и жестоко. Как это по-мужски! – вырвалось у нее.
– Прости, что я причинил тебе боль, – пробормотал Смердис, думая, что Атосса плачет.
Но Атосса не плакала. Она подняла голову, ее большие глаза гневно заблестели.
– Положим, я попалась бы на обман, что было бы дальше?
– Ты принародно стала бы моей женой, а спустя какое-то время твой брат открыл бы обман. Вот и все.
– Значит, до открытия обмана по замыслу Бардии ты должен был замещать его на царском троне, так? – голос и взгляд Атоссы говорили о том, что она что-то обдумывает.
Смердис вновь кивнул, поскольку был немногословен.
Теперь Атоссе стал ясен коварный замысел Бардии. Она слышала, что у Гауматы есть брат, но ни разу не видела его раньше. Видимо, Бардия, убедившись, что принудить Атоссу силой к браку с неугодным ей человеком не удастся, вознамерился перехитрить сестру с помощью своего двойника.
«Ну что ж, брат, я воспользуюсь твоим коварством, но для своей цели, – мстительно подумала Атосса. – Ты сам выбрал свою судьбу, отвергнув меня!»
Размышления Атоссы прервал Смердис.
– Давай спать, – сказал он. – Обещаю, что не притронусь к тебе больше. Утром я сам скажу твоему брату, что хитрость его не удалась.
– Не нужно этого говорить, – возразила Атосса, вновь придвинувшись к Смердису и положив руки ему на плечи. – Ты силен и красив. К тому же знатен и очень похож на моего брата. Не стану скрывать, я хотела стать женой Бардии. Но поскольку это невозможно, я предпочитаю иметь своим мужем тебя, Смердис. Обещаю быть тебе хорошей женой. Пускай Бардия думает, что я ничего не заподозрила и приняла тебя за него. В конце концов чего ни сделаешь для любимого брата. Если, конечно, ты хочешь видеть меня своей женой, – добавила Атосса с обворожительной улыбкой.
