– Кира хороший у нас, хороший, – подала голос бабуля. – Вы его не забижайте. У него душа мягкая.
– Это правда, – покачала головой Татьяна. – Поглядишь на него – как стенка каменная, надёжный, твёрдый. Не пробьёшь. А он не в панцире, нет, мягкий он, как дитё. Его ранить легко.
– Да неужто так?
– Правду говорю. Я сама иной раз забываю, кажется, сколь не вали на него, все свезёт, любую беду руками разведёт и за спину откинет. Сам себя так ставит, не пожалуется никогда, не скажет, что не могу, мол, нет, всё умеет, всё может. И вроде его ничто не возьмёт. А, иной раз, вдруг как-то откроется, и такая жаль на меня найдёт, до слёз… «Ах, дитёночек мой, – думаю, – не от сладкой жизни ты с малолетства привык хозяином себя выказывать, все главные заботы в доме на себя брать, не по годам…»
…Даша услышала, как перед домом просигналила машина, и заторопилась выйти к Кириллу – удивительное дело, она давно уже могла отличить сигнал его грузовика хоть среди сотни других.
– У тебя что, рабочий день ещё не кончился? – удивилась она.
– Скотницы попросили соломы привезти. У них там для телят на подстилку нет ничего. Поедешь со мной?
– Да я уроки учу.
– А, ну тогда конечно! Вдруг завтра пару схватишь?!
– Ой, да ну тебя, Кир! – засмеялась Даша. – Нет, чтобы поддержать, условия создать, так нет, ведёшь себя как двоечник, ещё и добрых людей c панталыку сбиваешь.
– Ну, – развёл Кирилл руками, – извиняйте нас, неучей и хулиганов. За людей не знаю, людей нам тут не надобно, а тебе условий хоть сколько создам! Вот поехали со мной, по дороге я буду проверять, как ты уроки учишь. Расскажешь, что задали. Про всякие синусы-косинусы перескажешь мне, или чего там у вас завтра? Да-а-аш… Поехали, а? Мне без тебя скучно. У меня уже рефлекс условный, понимаешь, в это время я должен к тебе бежать. С рефлексом не поспоришь.
– Слюна выделяется, да? Как у собачки Павлова?
Кирилл расхохотался:
– Дашка, ты язва! Ты едешь или нет?!
– Ну, а что с тобой делать? – Даша накинула на дверной пробой щеколду и забралась в кабину.
Кирилл, широко улыбаясь, смотрел на неё.
– Кому мы тут, интересно, лыбимся? – высокомерно спросила Даша.
– Тебе.
– С чего бы это?
– Телята без подстилки сидят, а я тут уговариваю тебя три часа.
– Да-а-а, это, конечно, причина от уха до уха улыбаться, – понимающе закивала Даша.
– Дашка ты моя, Дашка! – Кир взял её руку, прижался к ней лицом. – Я соскучился по тебе, девчонка ты моя маленькая.
– Тебе очень странные маршруты выписывают, всё мимо школы. Сегодня тридцать три раза проезжал, я тебя видела, – улыбнулась Даша.
– А я нет, – огорчённо вздохнул Кирилл. – Только окно, за которым ты сидишь.
– И в которое я то и дело смотрю. Меня скоро отсадят на самый последний ряд.
– Ну уж! Кто это даст им обижать мою Дашеньку? Ну, рассказывай, – велел он, трогая машину.
– Про синусы-косинусы, что ли? – засмеялась Даша.
Кирилл кивнул, потом ещё раз:
– Про них тоже. Сначала расскажи, чего новенького было сегодня.
– Ничего, – пожала плечами Даша.
– Ты же даже не подумала, лентяйка, не повспоминала.
– А… ну сегодня я была в библиотеке…
– Вот! Это же интересно очень!
– Будешь перебивать, рассказывай за меня сам.
– Я не перебиваю, я наводящие вопросы задаю.
– Ну и вот, Людмила Петровна, заведующая, зазвала меня к себе и уговаривала поступать в институт, на библиотекаря учиться.
– Ишь ты!
– Говорит, что дадут направление, и чтоб потом к ним вернулась.
