Проснувшись, Хайям задумался о том, почему эти сны так изматывают его? Почему они вызывают леденящий ужас в душе? В них нет ничего устрашающего, не считая того, что сны не были его, Хайяма, собственными воспоминаниями. Утром, стоя под душем, он решил обратиться к врачу и попросить какое-нибудь снотворное, ведь так дальше продолжаться не могло. Зеркало над раковиной запотело и Хайям, потирая его, вздрогнул – на миг ему показалось, что в отражении на него смотрит другое лицо.
– Точно надо идти к врачу. Всё это ненормально.
Спускаясь в лифте в подземную парковку Хайям услышал, как на телефон пришло сообщение. Он посмотрел на экран и увидел, что это нотификация с форума. Хайям замедлил шаг и посмотрел сообщение. В сообщении был просто номер телефона, имя и просьба перезвонить. Имя говорило само за себя – Муслим Расулов. Хайям сел в машину и сразу позвонил по номеру:
– Доброе утро, Муслим? Меня зовут Хайям. Я по поводу убийства. Мы можем с вами встретиться?
Вечером после работы Хайям и Муслим Расулов договорились встретиться в маленьком и тихом кафе. Вошедшего светлого шатена Хайям сразу идентифицировал как Расулова. Обмениваясь рукопожатиями, оба высоких и плечистых мужчины заглянули друг другу в глаза. Расулов выглядел старо и потрепанно, со слегка сгорбленной спиной уставшего от жизни человека. Его вид немного удивил Хайяма. Только сейчас Хайям задумался, что если Ляля одногодка Расулова, то она не выглядит как женщина, перешагнувшая пятидесятилетний рубеж – ни внешне, ни по манере поведения, ни по исходящей от неё энергии. Расулов сел за стол, они заказали чай и он сразу перешёл к теме:
– Напишите о Муслиме. Он был отличным парнем. Сейчас его помним только мы, его друзья. А когда нас не станет – кто его вспомнит? Вас интересует само убийство или Муслим?
– Меня интересует всё.
Расулов на мгновение замер, словно собирая свои мысли. Затем его голос стал безжизненным, а слова вырывались короткими фразами, которые как фотовспышки освещали пережитую им трагедию:
– Я был там. В тот день. Я ждал его на автобусной остановке. Мы планировали поехать в одно место. Муслим опаздывал. Вдруг раздались крики. Все куда-то побежали. Я пошёл за всеми. Ноги сами меня повели. Вокруг трамвайной остановки собралась огромная толпа. На тротуаре лежал Муслим. Лежал в луже крови. Я орал. Я требовал. Я просил. Я умолял людей помочь ему. Спасти его. Сделать что-нибудь. Люди на меня странно смотрели. Качали головой. Отворачивались. Один человек сказал, что парень уже мёртв. Что он умер почти сразу. Артерию перерезали. Муслим долго лежал там. Милиция, делала какие-то свои дела. Они арестовали убийцу. Тот спокойно ждал их. Ждал, как ни в чём не бывало. А я сидел там с Муслимом. До самого вечера. Потом его тело увезли. Так его не стало.
Глаза Расулова заволокли слезы. Было видно, что прошедшие годы не заглушили боль потери друга детства. Хайям осторожно спросил, чтобы прервать затянувшееся молчание:
– А о гибели Муслима кто сообщил родителям?
Расулов с трудом припомнил и неуверенно ответил:
– Милиция и декан факультета. Я бы не смог. Я и не смог. Похороны я вообще не помню. Что было, как было – ничего не помню. Муслим мне был как родной брат. Хоронить его было невыносимо тяжело.
Опять возникла длинная пауза, Хайям решил уйти от разговора о смерти:
– А вы с Муслимом тогда куда собирались ехать?
