Хотя у отдельного патриота уже проскользнуло.
«С этими всё понятно, но меня-то куда несёт? – заёрзал Шамик и тут же смог успокоиться: – Куда надо, туда и несёт!»
Быстро нашли маленький постоялый двор с названием «отель», который наловчился зарабатывать на путниках. Быстро свалилась ночь, и никаких апелляций… Густая и многообещающая… С неохотой показала звёзды, опять же исключительно для удобства путников, чтобы точнее выстроить навигацию жизни. Быстро поужинали и быстро разошлись спать.
Вот так и ночь, быстро подобрала юбки и быстро исчезла. Путники мявкнуть не успели, как надо запрягать, и дальше… И чем раньше, тем просветлённее и резвее. Да и машины ещё не все проснулись, а только те, что «просветлённее и резвее». Встали быстро, быстро позавтракали и стали объезжать Ростов-на-Дону, но только не доблестных гаишников, которые ещё раньше встали и позавтракали, чтобы зоркими просветлёнными глазами следить за малейшими нарушениями правил дорожного движения. Причём делая это чистосердечно, по долгу службы, не запугивая и не намекая на санкции. Самые светлые воспоминания об этих сущих ангелах на казачьих дорогах. Играть развод – это не простая интермедия, играть тонкий развод – здесь уже нужны недюжинные артистические способности и профессиональный порыв к творчеству. Короче говоря, оштрафовали… И только через пятьдесят километров вся «партячейка» поняла, что развели… И развели красиво, остаётся только восхищаться, какие талантливые государственные служащие «едва сводят концы с концами» на провинциальных подмостках или дорогах отчизны. Без особой благодарности, без заслуженной славы, без признания самого народа.
После «благотворительной акции» ехали с любопытством и лёгкой иронией, мимо проходили населённые пункты разной величины и наружности. Иногда желания у всех так совпадали, что голосовать не успевали, останавливались и покупали абрикосы, или малину, или бумажные носовые платки…
Пока, наконец, не въехали в предгорья, затем в горы, а потом уже в настоящие горы.
Основная инженерная мысль, по которой строилась когда-то дорога и теперь существует в подлатанном асфальте, была заимствована у реки. Эта живописная взаимосвязь пугала и раскачивала своей красотой. Первым прокололся Шамик…
– Рогов, как бы это сказать в переводе… Ты – абсолютно аморальный человек… Из-за твоей спешки я же ничего с собой не взял, чем поработать!
– Отдыхай, почивай на лаврах, хватит работать – кислород, никаких производств, телятников, птицефабрик, людей… Воду можно пить просто из реки, а вода ледниковая, ледяная…
– Я такой красоты не видела! И воздух на самом деле густой! – Вика глубоко вздохнула и подтвердила: – Густой! Густой!
– Пользуйтесь и запоминайте, скоро ничего этого не будет, – заметил Валик. – Или будет, но уже не то и не так… Угробище!
– Это всё из-за вас! – неожиданно обобщила Вика.
– В каком смысле из-за нас? – опешил Шамик, а Рогов посмотрел на неё, улыбаясь.
– Из-за всех мужиков! Такова философия пола – извести всё живое, но ни в чём не уступить!
– Ты где этому всему научилась, «печенье»? – спросил Рогов.
– Присматриваюсь… Конечно, мужики тоже не все милитаристы, но там все, – и она показала глазами вверх. – Они не могут быть другими, правила игры такие или правила болезни?
И тем не менее невозможно было успеть заметить всё и всему удивиться. Солнце договариваться не собиралось, чтоб помедленнее, не уговаривалось и не реагировало ни на какие частные условия. Рогов интриговал. Воздух гас и чуть-чуть замерзал, темнело свирепо и беспощадно.
