Читать онлайн Агата Грин - Декоративка. Книга вторая

1. Глава 1

Снаружи зло выла вьюга. Метель не застала нас врасплох – Зен и Треден предугадали ее и вовремя решили искать укрытие, но пока мы искали это самое укрытие, прошло достаточно времени, чтобы мы перемерзли, устали и оголодали. Как только мы ввалились в пещеру, природа начала неистовствовать.

Я сразу привалилась к стене, прижимая к груди сумку, в которой в тряпках устроился слабый птенец. Млад, весь покрытый снегом, прошел куда-то мимо меня – пещеру обследовать?

— Б-б-б-г-г-бят, — раздалось неразборчивое. Прочистив горло, Треден повторил: — Боги нас погубят. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Н-н-в-н-вт…

Окончание фразы я не разобрала – голос мэнчи снова охрип-осип и сделался совершенно непригодным для расшифровки слов. Пошарив близоруким взглядом по пещере, утопающей в темени, я закрыла глаза и утомленно вздохнула.

Последняя неделя выдалась, мягко говоря, сложной.

Ни-ов, Шариан, гуи, спешные сборы, ужас Тредена, лыжи, переходы, снег, холод… Мы шли в Мэзаву по самому короткому пути, но даже короткий путь в такое лютое зимнее время растягивается и становится смертельно опасным. Первые день-два мы боялись погони, поэтому спешили. Задерживал нас только Млад, которому было тяжело передвигаться по глубокому снегу. Позже мы снизили темп и стали делать больше остановок, во время которых с трудом разжигали костер, ели и заменяли сон отрывочной отключкой. Прежде чем поесть самой, я кормила мясом птенца гуи – страшненькое коричневато-серое существо с большими цепкими лапками и черным клювом. Поначалу птенчик был криклив и требователен, но после первого же перехода притих и оживлялся, лишь когда я заглядывала в сумку, звала его и клала ему в клюв еду. Гуи всегда был в относительном тепле, я заботилась об этом, и накормлен, но Треден все равно мрачно заявлял, что птенец околеет.

Я хмурилась и шептала в сумку, чтобы малыш не слушал злого дядю и был спокоен. Я забрала гуи, потому что, во-первых, не хотелось оставлять этого малыша на смерть, ведь в опустевшем доме Зена некому было о нем позаботиться, а во-вторых, наслушавшись про то, как ценятся взрослые прирученные гуи в этом мире, решила сделать свое первое вложение. Кто знает, может, гуи принесет мне доход? О доходе я и втолковывала Зену во время переходов, но желтоглазый слушал меня с суровым видом, и мое красноречие шло на убыль.

Зен вообще говорил очень мало, только по делу, и не реагировал ни на мои слова, ни на сетования Тредена, шокированного нашим поступком и ожидающего наказания божеского и законного. В отличие от мэнчи, я больше боялась не наказания или того, что нас поймают, а самой природы. Зима убийственна, и то, что мы решились на столь опасное путешествие в такое «вьюжное» время, характеризует нас как сумасшедших или идиотов, или и тех и других. Но в империи я не хотела задерживаться ни дня, а Зен… Зен почему-то поддержал меня. У Тредена тоже не осталось выбора: он не мог оставить без помощи своего воспитанника, практически сына. Так мы впятером и покинули двенадцатый ов-вен: декоративка, двое мэнчи, волк и птенец гуи. Интересная компания, не правда ли? Причем в этой компании я обуза... Зен и Треден знают лес, умеют выживать, разводить огонь и, в конце концов, они сильные, выносливые и глазастые. От меня же никакого проку, одни проблемы: ничего толком не вижу, кое-как передвигаюсь на лыжах, быстро устаю и замерзаю… Вот и сейчас я даже пальцем пошевелить не могу, лежу, как мешок, тогда как мэнчи обследуют пещеру, готовятся развести огонь, копошатся в сумках.

С точки зрения логики я не понимаю, почему со мной возятся и я еще жива. Зен не должен был заступаться за меня, но заступился. Почему? О чем бы я не думала, мои мысли так или иначе стопорятся на этом вопросе. Посидев еще немного вот так, привалившись к стене, я заснула.

Когда я проснулась, в пещере было уже светло и тепло. Я протерла глаза, приподнялась и разглядела, что мэнчи сидят у костерка, пьют что-то из плошек да прикусывают сухарями. Приподнявшись, я обнаружила, что не ощущаю привычной тяжести сумки с птенцом.

Сон мигом слетел.

— Где гуи? — воскликнула я. — Какого черта вы тронули мою сумку без разрешения?

Услышав мой голос, да еще такой громкий и яростный, птенчик заверещал. Я по звуку определила, где сумка, встала и подошла к ней; птенец удобно сидел на загаженной тряпочке. Тряпки я периодически меняю, но их запас ограничен, и скоро мне придется искать для малыша другие «памперсы».

— Зачем вы его покормили? Я сама бы покормила!

— Во сне? — произнес Зен иронически, но это была отнюдь не добрая ирония.

Я протянула руку к птенчику, давая пощипать себя – так кроха ласкается – и потерла висок. Голова болит не только от недосыпа и стресса, но еще и от холода. Неважно, что сейчас мы в тепле, важно то, сколько часов мы перед этим провели под ветрами.

— Хватит бухтеть. Садись с нами, поешь, — позвал Треден.

Едва я отошла, гуенок заверещал, и я оглянулась на него.

— Не подходи к нему на каждый писк-визг, — сказал Зен. — Испортишь.

Что ж, логично. Я размотала шарф, сняла шапку, бросила их к стене, затем расстегнула тулуп, почесала зудящую голову и подошла к огню. Мэнчи еще в первый день перехода нашли ветки, из которых можно соорудить треногу, чтобы греть пищу в небольшом котелке над огнем. Емкость уже сняли с этой ненадежной конструкции. Треден достал платок, в который завернуты сухарики, и отсыпал мне горсть, а Зен добавил в свою плошку варево из котелка и протянул мне.

Бульон на куске мяса с луком прекрасно зашел с сухариками. Мы не готовились к переходу, так что у нас нет большого запаса еды: немного мяса, часть из которого достается птенчику, сухари, сухой сбор для сбиты, немного масла, сало, лук.

Я пила жадно, обжигая рот.

— Не торопись, — проворчал Треден. — Все равно мы надолго застрянем в этой пещере.

— И хорошо: всем нужен отдых, — сказал Зен. — Отлежимся, согреемся, и как вьюга стихнет, продолжим путь.

— Да где ж он, путь? Не видать ничего в этой снежной круговерти…

— Поэтому мы и пережидаем ее здесь.

— Да все одно: что есть вьюга, что нет, дорога не та, что летом.

— Ты хорошо помнишь ее?

— Это ж, по сути, и не дорога. Нам и летом-то пришлось тяжко, а нынче я вовсе не разумею, как мы управимся. — Помолчав, Треден добавил: — Да и не управимся мы – замерзнем, пропадем. Нельзя по лесу в зиму шарахаться. Ежели останемся в этой пещере самую стужу переждать, то еще, может, и выживем, а так – нет.

— Мы дошли до гор, — проговорил задумчиво Зен. — Практически уже на месте. Осталось только пройти их.

— Я знаю только одну лазейку, через которую можно в Мэзаву пробраться, да и ту видел много лет назад, летом. Кто знает, может, тот путь давно завалило или о нем уже знают мерзавцы?

— Мерзавцы? — вклинилась я в разговор.

— Мэзавцы, — пояснил Треден.

— А почему они мерзавцы?

— Потому что мерзавцы, — отрезал бородач. — Все до одного. И все до одной…

— А имперцы все сплошь лапочки-зайчики? И вообще, откуда тебе знать, какие они, мэзавцы? Ты лично общался с ними? Пострадал от них? — рассердилась я.

— Я не пострадал, а вот Зен – да! — запальчиво ответил мэнчи.

Когда речь зашла о желтоглазом, он напрягся и, поглядев пронзительно на Тредена, лишил его желания рассказывать дальше. Но я все равно попыталась выведать подробности:

— Пострадал? Как?

— Мы не идем в Мэзаву, Ирина, — ответил за него Зен. — Мы идем через Мэзаву.

Мои брови приподнялись. Все это время я пребывала в уверенности, что мы как раз-таки собираемся в Мэзаву. Я хотела спросить, куда же это мы собираемся, если не в Мэзаву, но передумала. Они могут собираться куда угодно, а мне лучше оказаться в Мэзаве, где женщин боготворят. Когда выдастся удачный момент, я покину мэнчи, и не придется больше задаваться вопросами, друзья они мне или нет, и стоит ли им доверять.

Негромкий храп Тредена разносился по пещере и совсем не раздражал меня, ведь я не спала и не пыталась заснуть. Я вспоминала Кирила и его предостережение: «Матери опаснее отцов». И как это толковать? То, что женщины по сути своей более живучи и хитры, я и так знаю. Был ли Кирил в Мэзаве, или в империи принято плохо думать о стране женщин? Я перевернулась на другой бок.

Зен тоже не спал, он поддерживал огонь; со своего места я видела его спину.

— Зачем ты забрала птенца? — спросил он негромко.

— Я сплю, вообще-то, — проворчала я, недовольная тем, что он всегда засекает мой взгляд.

— Нет, не спишь.

Сон действительно не идет; вздохнув, я поднялась, откинула потрепанную косу за спину, подошла к огню и, присев, стала смотреть в этот завораживающий «телевизор».

— Зачем ты забрала птенца? — повторил вопрос Зен.

— Уже говорила. Эти ваши гуи – очень ценные птицы.

— Да, если обучены.

— Я и обучу его.

— Ты ничего не знаешь о гуи.

— Кое-что знаю благодаря твоим рассказам.

— Тогда должна помнить, что многие гуи, вырастая, оставляют хозяев.

— Улетит, и ладно. Невелика беда.

Мой легкомысленный тон явно разозлил Зена, и я поежилась от его взгляда. Примерно так же он смотрел на меня в тот ужасный месяц, когда мы сидели в доме Тредена и медленно выздоравливали после обоюдных попыток друг друга прикончить.

— Птенца оставим в пещере, — не допускающим возражений тоном произнес Зен. — Он много шумит и ему постоянно нужно мясо.

— Какой ты добрый, — сухо ответила я. — Хочешь оставить беспомощное существо умирать в темени и холоде?

— Свернем ему шею. Лапки можем отрезать и забрать, чтобы потом продать на эликсиры.

— Нет. Птенчика я не брошу и не позволю вам с Треденом и тебе, Млад, — я покосилась на волка, который лежал возле Зена и поглядывал на нас, — зариться на мясо, предназначенное для него.

Взгляд мэнчи стал еще острее.

— Нарочно все усложняешь? Ты о себе-то не можешь позаботиться, не говоря уже о гуи, с которыми не справляются даже мастера. Мы почти в Мэзаве, и пересечь ее нужно незаметно. Крики птенца могут нас выдать.

Я снова стала смотреть на огонь. Зен, конечно, прав. С птенцом много мороки и иногда он бывает очень криклив… но, с другой стороны, я же не собираюсь, как мэнчи, незаметно пересечь территорию Мэзавы. Мэзава и есть моя цель, и с птенцом мне помогут. Но Зену об этом знать не обязательно. Помолчав немного, я проговорила:

— Мы в ответе за тех, кого приручили – так говорят в моих краях. Раз я взяла птенца, то не оставлю. Он мой, и этот вопрос не обсуждается.

— Не обсуждается… — повторил Зен и нехорошо усмехнулся, так что у меня мурашки побежали по телу. — А ведь мы с тобой договорились все обсуждать, Ирина.

— Тогда не было времени обсуждать, — попыталась я выкрутиться.

— Было. Ты не послушала меня и взяла птенца.

«Въедливый, зараза», — подумала я и сказала:

— Да, я сглупила, но теперь уже ничего не изменить. Птенец с нами.

— Да, пока он с нами. Но тащить его дальше небезопасно. Ты же не глупа и сама понимаешь это… или у тебя снова что-то на уме? Что ты задумала?

«Да перестань ты уже пялиться на меня!» — взмолилась я про себя и протянула иронически, глядя на мэнчи:

— Зен, милый, все, чего я хочу – это вернуться домой. Все остальное меня не интересует. Птенец поможет мне в этом, и я не собираюсь оставлять его здесь со свернутой шеей и без лапок.

Желтоглазый вдруг схватил меня за руку, дернул на себя так, что я на него упала, и отчеканил: