— Таким, как ты, там и впрямь живется вольготнее. Ты прирожденная мэзавка.
— Мерзавка, то есть? — уточнила я со смешком.
Треден промолчал.
— Ну, спасибо! — фыркнула я, впрочем не обидевшись.
— Да брось ты это! — фыркнул и мэнчи. — Я так-то серьезно говорю. Много лет назад на ярмарке в третьем ов-вене отца Чау меня купил ни-ов из двенадцатого ов-вена отца Хауна. Звали его Слего. Молодой, совсем мальчишка, он отличался от ни-ов, которых мне доводилось видеть раньше. Чудак он был, но богатый. Я таскал его вещи, сопровождал в переходах, пока мы не добрались до двенадцатого ов-вена. Слего отвел меня к распорядителю, где меня зарегистрировали и переклеймили, и привел в лес. В выбранном месте мне быренько поставили времянку, принесли кое-какой скарб и вещи. Слего велел, чтобы я жил в этом домике и примечал, когда слышно богов. Иногда он приходил, выпрашивал про богов и про другое, угощения приносил, одежду – по выпивку ни раза не принес и строго запретил напиваться в деревне. Он обещал, что в лесу я проживу недолго, до зимы, а потом он заберет меня в город. Ох, знала бы ты, Ирина, каково южанину оказаться на севере, поселиться в лесу, где побалакать не с кем! Я жутко скучал по дому и всего боялся. Мало того что холодно, так еще и темно, одни ели вокруг, и боги та-а-а-к страшно сердятся…
— А боги, они…
— Тс-с-с! Не перебивай! Слего говорил, что я проживу во времянке до холодов, но когда выпал первый снег, он не пришел, а я сам не осмелился бы сунуться в город, тем более пограничный. Мэзавцы ж всегда жару дают, когда случаются стычки, а в лесу спокойно, можно схорониться. Я приметил речку, стал рыбачить, учиться охоте, скорешился с местными. Первую зиму прожил кое-как, весной стало легче, а к лету так и вовсе раздолье настало. А тут и Слего объявился, да не один, а с мэзой, к тому же беременной. Я как увидал их, так и сомлел. Она была младше тебя, худая, а пузо такое, что на нос лезет, и Слего белый весь, еще придурочнее, чем был. Ввалились ко мне и просят: помоги…
— О какой помощи они просили?
— Сначала Слего выспросил, когда и где я слышал богов, потом приказал вещи собирать, еду. Нехорошо это было… Они закон попрали, от Слего девчонка беременная была, не от Хауна, это я точно знаю. Вот и бежали…
— Но ты все равно помог им.
— Да. Понял, что если не подсоблю, то им конец, и смекнул, что не просто так Слего меня в это место поселил… Это ж особое место-то: до Мэзавы недалеко, тайных путей несколько, и боги там часто показываются, убивают грешников. И лучше уж умереть, чем свихнуться…
— Значит, люди сходят с ума при встрече с богами?
— Ага, если не умирают.
— А почему?
— Оно больно сложно, ты не поймешь, — как всегда отмахнулся от темы религии Треден и продолжил рассказывать о хозяине: — Я взял свои вещи, ихние, да пошли мы. Слего сам вел нас, пока мы не услышали богов; он, как сейчас помню, сначала обрадовался, побежал к ним, а как ближе подошел, весь померк, обессилел и буркнул что-то про блуждание врат. Я еле успел его оттащить, а то бы боги его сгубили…
— Блуждание врат? — уточнила я.
— Да. Буркнул про врата, и к мэзе, успокаивать. Та ревет: умрем, казнят… Он ее успокаивает и говорит – у меня карта есть, до Мэзавы дойдем, в живых останемся. Пошли мы, значит, в Мэзаву. Долго шли, тяжело – да и как иначе с беременной мэзой? Живот у нее огромный был…
— Может, ты до нее просто не видел беременных?
