– Он прав, – я чуть склоняю голову, чтобы глаза немного отдохнули от света.
– Что ты имеешь в виду, Лори?
– То, что он прав, – я пожимаю плечами. – Вероятность, что мы не пройдем, мизерная, однако возможность такого исхода есть. Дело ведь не только в крови. Магия сама выбирает сосуд. И в вашем случае… – я замолкаю, пока не сболтнула лишнего, но уже поздно.
– Говоришь так, будто я могла забрать всю магию себе, а Хендрику не оставить ничего? – она немного нервно смеется, я качаю головой.
– Не говори так. А то я начинаю в это верить. – Хендрик встряхивает руками и продолжает наблюдать за уходящими реликтами, как вдруг один из них, тот, что не смог пройти через арку, начинает бежать.
Его зовут Саад. Он учился со мной в классе. Кажется, сын повара или что-то вроде того. Светловолосый парень достаточно шустро соскакивает с пьедестала и начинает пробираться сквозь толпу, чтобы затеряться и исчезнуть. Все происходит так быстро и в то же время медленно. Один шаг, и он отталкивает какую-то девочку со своей дороги. Еще шаг, и натыкается на новое препятствие. Третий шаг он сделать не успевает.
На пьедестале отец Оливии и Хендрика, тельер Динэй Хаим, стоит в привычной для служащего позе атаки, выставив перед собой руки. Я едва успеваю заметить сияние руны, как Хаим возвращается в свою обычную позу. Вот и все. Одно четкое слаженное движение рук и сердце Саада больше не бьется.
Те, кому не повезло оказаться рядом, стремительно расступаются, освобождая место охране, уже спешащей забрать тело. По толпе пробегает шепот. Сотни пар глаз с ужасом всматриваются в арку.
– Не стоит беспокоиться о недостойных, реликты. Помните, магия знает больше. Она видит все, – на последних словах рекс чуть склоняет голову. Шепот стихает и церемония продолжается как ни в чем не бывало.
– Да уж… – Оливия немного вздрагивает. – Знаешь, прости, что я сказала о выборе. Не думаю, что она что-то сделала бы для тебя.
– Спасибо, но это не твое дело, – отрезаю я.
Оливия права. Но мне не хочется, чтобы меня тыкали носом в довольно личные отношения.
Оливия лишь пожимает плечами и улыбается :
– Просто стараюсь быть вежливой.
– И у тебя обязательно когда-нибудь получится, сестренка. Когда-нибудь. Обязательно.
Она пихает Хендрика в бок и больше ничего не говорит.
Меделина Векслер достаточно сурова, строга и столько же рассудительна и благосклонна, чтобы считаться хорошим рексом. Что касается ее материнских черт, то на них ее благосклонность не распространяется. Любимым ее ребенком всегда был и будет Навем. Я готова поспорить на свою жизнь, что она бы и бровью не поведет, если нам придется раньше проститься с Гесс. Ну или если я в данный момент не оправдаю ее ожиданий и полечу прямиком в Мессис.
Со временем рядом с Иской появляется больше реликтов, будущих хранителей магии Навема. Бесконечная очередь все ближе подходит к нам троим. Изнуренные от пекла, переживаний и событий, – беглецов было уже четверо, – мы стоим просто в надежде дожить до своего выхода к чаше и арке. Но таковы правила. Знать в состоянии подождать, пока прошествует весь выбравший ее народ.
– Еще около сотни. – Оливия нервно оглядывает толпу.
Иска, стоящая все так же непринужденно и гордо, переговаривается с каким-то парнем. Другие реликты тоже потихоньку собираются в небольшие группки. Нетрудно догадаться, что мы втроем вписываемся только в нашу группу. От этого мне становится немного не по себе. Я не хочу держаться старых устоев. И пусть решение магии я изменить не могу, в моих силах выбрать свой круг общения.
