«Я не знаю, выйдет ли из этого что-то, – Мэнди вздохнула и отвела взгляд. – У меня пока не всë получается».
«Ты ещë ребëнок и сможешь улучшить навыки, тренируясь. Или… Возможно, ты найдëшь вещи, которые заинтересуют тебя намного больше. У многих при взрослении меняются приоритеты».
Теперь Мэнди подняла голову и вместо рисунков рассматривала этого мужчину. С такого расстояния сложно сказать, но наверняка своим особым слишком взрослым взглядом. Потому что теперь он отодвинулся ещë немного – уже не скрываясь.
«Мистер, с вами тоже так было?»
«Да. Что-то вроде».
«А можете рассказать?»
«Не думаю, что тебе это будет интересно. Это длинная и скучная история».
Но Мэнди не сдавалась так просто, когда еë пытались ограничивать в информации. Поэтому мы с Белоснежем и воспитывали еë так: я говорила, что что-то знать рано, он как будто в тайне выдавал базовые детали. Интерес удовлетворëн – возможность наткнуться на что-то шокирующее сведена к минимуму. И сейчас, не получив ответа на вопрос, она подалась вперëд всем телом, как будто пыталась заглянуть ему в глаза. Коматозник отодвинулся ещë немного в сторону. Он скоро с дивана свалится, если продолжит в таком духе. И от Мэнди такое поведение не могло укрыться.
«Вы меня боитесь, мистер?»
«Может, немного. Не пойми неправильно, просто твой взгляд… У меня от него ощущение, что кожу снимают послойно, а потом ещë и по косточкам разбирают ради изучения».
Мэнди не шевелилась. Просто продолжала смотреть, потом сказала что-то совсем тихо – оба рассмеялись – и всë-таки отвела взгляд, тут же сменив свою сверхсерьëзную сторону на самую обычную детскую.
«Мистер, ну расскажите!Пожалуйста-пожалуйста!»
Коматозник взлохматил волосы.
«Только не смейся. В детстве я хотел быть героем, который защищает хороших людей и наказывает плохих. Но вырос простым торговцем. Потому что героям тоже надо выживать, как оказалось».
«Я не понимаю последнюю часть, но… – Мэнди схватила его за рукав куртки. – Мистер! Торговец тоже может быть героем!»
«Разве?»
«Конечно! Вот смотрите. Идëт путник по пустыне. Жарко, пить хочется… А тут р-р-раз! И торговец! А у него – вода. Разве он не будет героем для путника?»
Торговец? Это уже немного интереснее. Теперь нам известна область деятельности – это вполне могло помочь с идентификацией… Хотя почему же у меня ощущение, что всë не так просто?
«Но не факт, что торговец воду отдаст. Знаешь, они часто одержимы деньгами».
«Отдаст! Этот торговец хороший».
То ли они общались дольше, чем было сказано, то ли эта фраза просто имела какое-то особое значение, но почему-то коматозник вздрогнул. Взгляд блуждал по комнате. Искал что-то, что ли? И… Что это за эмоция, в конце концов? Он пялился в одну точку, чуть приоткрыв рот. Брови изогнуты, на лбу залегла морщина задумчивости – что-то между удивлением и тяжëлым процессом обработки информации. Самое странное, что «одной точкой», которой он так заинтересовался, была я. Мэнди заметила тоже. Конечно.
– Мам! Иди сюда, а я пока отнесу кружку.
Маленькая хитрюга… Чего она пыталась добиться? И вот дела: как будто синяков под глазами было мало – щëки мужчины чуть-чуть порозовели, как только я села на диван. Хотелось бы верить, что это просто резкий скачок температуры. Не хватало мне новых тëмных историй из-за личной жизни. Их и из-за работы достаточно.
– Я прошу прощения за доставленные неудобства.
По крайней мере он всë ещë говорил по делу. Не как Лэйн.
