Подполковник моментально переключил взгляд – уже «в дороге» требовательный – на Ковалёва. Тот слегка подобрался, но не удержался и хмыкнул.
– Чему? – недовольно нахмурился подполковник: не терпел «вольнодумства» от подчинённых, пусть даже и не в строю.
– Отчим, кажется, оправдал наши ожидания, – не отказался от ухмылки Ковалёв. – Двое соседей показали, что слышали – а один даже видел – как отчим приставал к девице. Ну, девица, царствие ей небесное, была, товарищ подполковник, при немалых достоинствах… ну, Вы же сами видели…
– Части достоинств я уже не видел, – ещё больше сдвинул брови Трофименко. – Ты не отвлекайся на лирику – докладывай по существу!
Ковалёв виновато откашлялся в кулак.
– Ну, так, вот, товарищ подполковник… Соседи показали, что девчонка грозилась всё рассказать матери, а…
– А чем эти угрозы грозили отчиму? – заинтересованно вклинился Старков. – Чем нашей версии может помочь маманя?
– Алексей Семёныч, – перешёл на него взглядом Ковалёв, – маманя «ейная», что называется – бой-баба. Кстати – торговый работник. А этот отчим, судя по показаниям соседей – типичный альфонс, дармоед и приживала.
– Разумеется, много моложе нашего торгового работника? – усмехнулся Старков.
– На семь лет, Семёныч. Но эта разница в летах, насколько я понял со слов соседей, в случае чего «за отмазку не проканает». Торгашка без малейших сожалений вышвырнет его, как паршивого щенка. Занять место альфонса желающих – хоть отбавляй: мамаша-то сидит на дефиците!
– Где этот хрен сейчас?
Подполковнику уже явно надоело слушать: он хотел действовать – всем наличным арсеналом.
– Сидит у нас, в третьей камере.
– Так ты его уже доставил?! – энергично «воскрес» Трофименко. – Молодец, Ковалёв: реабилитирован! Тащи его сюда!
Уже спустя три минуты стул, лишь недавно освободившийся от Петуховых, занимал очередной «объект работы». «Объект» был напуган и не скрывал этого.
Подполковник Трофименко тоже кое-что не скрывал: своих намерений. И эти его намерения более чем красноречиво подтверждала играющая в руках подполковника «резиновая помощница».
– Ну, что, сволочь, – с места в карьер «поздоровался» Трофименко, улыбаясь подследственному «доброй улыбкой оголодавшего людоеда». – Сам всё расскажешь – или мне обратиться к «помощнику»?
И Трофименко чуть ли не с лаской во взгляде красноречиво покосил глазом в шланг.
– Я не понимаю, что…
Объяснить «причину непонимания» «объект» не успел: к допросу подключилась резина. И подключилась она настолько энергично, что подследственный едва не свалился со стула. Ковалёв, «заступивший на дежурство» вместо незаменимого доселе Андреева, энергичными тумаками «попросил» гражданина на место.
– Мне повторить свой вопрос?
Трофименко всем своим «метром с кепкой» навис над «объектом». Тот вздрогнул – и тоже всем. Всем, что только могло в нём дрожать – а дрожало в нём всё. Взгляд не составил исключения.
– Я всё скажу… Только скажите, что мне надо сказать…
– Какой слог, – не удержался от усмешки Старков. – Прямо – Цицерон!
А, вот, подполковник не усмехался: он уже «почуял дичь». За это говорило в нём всё, особенно глаза, горящие неистребимым желанием «дойти до истины» – пусть даже ногами по спине подследственного.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
