– Не угорим, не волнуйтесь.
Стриж, наконец, лег на свой полок, закрыл глаза. Он чувствовал, что его тело просто лоснится от пота и оседающей влаги. Дышать было тяжело: слишком горячо.
– Тело человеческое – храм, – вдруг сказал Вагарта.
Стриж поднял голову:
– Что?
Велх, приподнявшись на локте, созерцал свои ноги, шевеля пальцами.
– Тело человеческое – храм, – повторил он уже без пафоса. – Слышали такое выражение?
– От жрецов, – Стриж снова уронил голову.
– Угу. Но некромантия… тоже рассматривает тело – не только человека – как храм. Храм природы. Сперва в нем царит жизнь. Потом наступает смерть. Тело может истлеть, и тогда все заканчивается. Но если его коснется некромант, оно еще какое-то время останется храмом. Храмом жизни-в-смерти. Храмом магии.
– Красиво сказано про возню с трупами.
– Зачем этот сарказм? – лениво сказал Велх. – Вот вы уже… семь дней учите анатомию. Узнаете больше – и тело вас восхитит своей сложностью. Своей правильностью. И вы поймете, что просто расточительно оставлять его бессмысленно тлеть. Даже жестоко.
– Вас послушать, так некроманты поднимают трупы из чистого альтруизма.
– Нет. Но с уважением и заботой. Ну, во всяком случае, так полагается.
– Ох, – Стриж сел. – Как тут все-таки жарко.
– Это баня, Стриж. Эль Стриж. Слушайте, ну не вредничайте, а? Или мне сюда нежить звать, чтобы банщиком поработала? Вам это больше понравится?
– Ну ладно, сейчас схожу только остыну, – распаренное тело уже желало холода. Выйти и рухнуть в сугроб! – Только предупреждаю, я никогда раньше этого не делал. Так что на ваш страх и риск.
– Да понял я, понял. Еще парку? – и, не дожидаясь отрицательного ответа, Велх, не вставая, зачерпнул и плеснул на камни еще. Заклубился пар. Стрижа это моментально смело с места, он толкнул дверь, вываливаясь в предбанник, потом сразу во двор.
Вагарта, посмеиваясь, вышел следом. Начинались сумерки – синие-синие, как бывает только зимой. Стриж блаженно отдыхал в сугробе.
– Ну как? – спросил его Вагарта, непринужденно поддевая босой ногой снег. Сам он в сугроб нырять не спешил – недостаточно распарился.
– Отлично, – Льерт перевернулся на живот, подгреб под себя снег.
Вагарта бросил взгляд на его спину.
– О, у вас грива растет, – отметил он.
У Льерта действительно росла грива. Не такая шикарная, как у чистокровных джелу, но явно нечеловеческая. Он брил ее до приезда к Вагарте, но за неделю шерсть успела покрыть его шею, плечи, и спуститься по хребту до поясницы.
– И грива, и ликосы, и ребер шесть, да, – огрызнулся он. – Вы еще копчиковые позвонки мне посчитайте! Нашли себе развлечение!
– А что вы так реагируете? Ну грива… мне интересно, я с джелу раньше близко знаком не был…
Стриж молча встал и ретировался в баню. Вагарта вздохнул, набрал в горсти снега, обтерся им и вернулся тоже. Сели в предбаннике.
– Да ладно вам, не дуйтесь, – сказал некромант. – Ничего плохого в том, чтобы быть джелу, нет.
– Да не джелу я! Дед мой был джелу. А я – нет.
– Хорошо, хорошо. Извините меня, эль Стриж, что сказал что-то про вашу гриву. Больше не буду.
– Эта сартова грива портит мне жизнь лет с четырнадцати. Вся шея в шерсти. Я и брил, и воском выводил – все равно отрастает, да так быстро. У джелу-то грива нормально смотрится, у них и мода под нее, а у меня – ни то, ни се. А тут вы еще… «у вас грива», – передразнил Стриж, – приятно слышать эту новость!
– Да нормально и у вас смотрится, – попытался как-то успокоить его Вагарта, но зря.
