Задумавшись, Кристина не сразу плывёт к берегу, а когда разворачивается в сторону сосны с корнями-домиком, то едва не вскрикивает от неожиданности: там высится тёмная фигура, и она не сразу узнаёт Кирилла Романовича – только когда он вскидывает руку в том же жесте, которым показывал, как можно поставить простой щит против теней. У Кристины тогда получилось, а он похвалил.
– Я не хотел пугать, – его голос чётко разносится над озером. – Ты в порядке?
Конечно, нет! Кристина даже не знает, кивнуть или что-то ответить? Как Кирилл Романович вообще здесь оказался? Что-то случилось? Тревога путает и сбивает окончательно, поэтому Кристина в молчании доплывает до места, где может коснуться илистого дна, и выпрямляется, прячась от пристального синего взгляда за толщей воды.
А Кирилл Романович подходит так близко к кромке, что носки ботинок почти касаются её.
– Ага, значит, в порядке. Ты что здесь делаешь?
– Купаюсь, – губы едва размыкаются, а ответ тут же кажется глупым. Может, от холода не будет видно, как щёки краснеют?
– Ага. Вода наверняка ледяная. Не мёрзнешь?
– Я привыкла. Я с детства люблю воду и плаваю до первого льда. Так повелось в нашей семье, мы часто так делали. Пикник у реки, даже в сентябре. – Кристина удивляется, почему так разговорилась, а ведь не стоило! Ну какое ему дело?
Но Кирилл Романович смотрит внимательно, а потом задумчиво обводит пустой берег взглядом, делает взмах рукой. С пальцев срываются искры, и вдруг приходит волна тепла – будто закутали в жар костра. Исчезает гусиная кожа, и пальцы перестают неметь. Хотя Кристина даже не думала, что те вообще немели.
– Так лучше? Если ты простудишься, то пропустишь мои лекции, а мне бы этого не хотелось.
Кристина не знает, куда себя девать от стыда; он садится на песок и достаёт из кармана пачку сигарет. Она не удивилась бы, достань он флягу с виски. Хотя сама предпочитает травяной сбор и шиповник. Но теперь, когда так тепло в воде, выходить совсем не хочется, но и стоять столбом как-то странно.
– А вы не хотите искупаться? – осторожно предлагает она.
– Я маг огня и земли. И не люблю воду.
– А плавать умеете?
– Да. – Кирилл Романович чуть щурится против солнца. – К тому же я ненадолго. Обхожу территорию Академии и проверяю печати. Ну, и теней ловлю. Их пока не попалось, зато нашёл озёрную деву.
– Где?
Он тычет сигаретой перед собой, и в голосе слышится веселье:
– Я о тебе.
Вот теперь она точно краснеет! Хочется нырнуть под воду и спрятаться на глубине, и, возможно, озёрные девы так и делали, высовывая только руку с мечом, но Кристина вместо этого подходит ближе к берегу, чтобы на самом деле оказаться чуть ближе – к нему. Глупо, да, но устоять невозможно.
И только когда вода опускается до бёдер, понимает, что на ней довольно откровенный купальник-бикини, а Кирилл Романович не сводит пристального взгляда.
– Впрочем, – он вдруг поднимается, – говорят, закаляться – полезно для здоровья.
Не выпуская сигарету из зубов, Кирилл быстро расшнуровывает ботинки, стягивает штаны и расстёгивает мундир с косым рядом пуговиц, за ним – рубашку. Наверное, нужно отвести взгляд и не пялиться вот так, но его движения завораживают. Высокий, худощавый, он невольно притягивает взгляд, а синие нити вен на руках словно подсвечены изнутри. Под правой ключицей виднеется шрам, на рёбрах слева, где бьётся сердце, чернеет след, будто от сажи. По плечам вьются вихри тьмы.
