В назначенный день наша машина остановилась около ворот клиники, где моему малышу суждено было получить приготовленный удар. Я прошла первый скрининг. Напротив кушетки висел телевизор, на экране которого нам с мужем по очереди показывали наших детей. Всех троих. Мое сердце замирало, я тяжело дышала, боялась, что сейчас доктор спросит, кого мы оставим.
– Расположение второго плода самое неудачное. Он лежит внизу, поперек, давит на шейку.
Больше ни слова, никаких предложений не поступило. В этом небольшом темном кабинете мне не пришлось ничего решать – врач взял на себя ответственность за судьбу моего ребенка. Плода. Малыша. Моего. У которого не будет имени, чей пол я никогда и не узнаю.
Беременность прошла спокойно. Мы не рассказали родным, что нам пришлось пережить. Наши дети тоже никогда не узнают, что могли иметь брата или сестру. Я практически перестала себя винить и стараюсь не задавать вопрос «что бы было, если бы…». Говорят, что нет неправильного выбора. Есть только решение, которое принял, и его последствия. Этим и утешаюсь.
Стараюсь найти хоть что-то позитивное в ситуации, в которой оказалась. Меня практически не трогают – лечащий врач приходит раз в день. С утра я сдаю кровь, вечером мне делают укол в живот, чтобы улучшить свертываемость крови. На фоне стимуляции овуляции этот показатель стал запредельным. С докторшей мы так и не нашли общий язык, и это только усугубляет мою тревогу. Если я плачу, она называет меня маленькой девочкой, которая не знает, что такое «путь материнства». Это обижает, оскорбляет, выставляет дурой. Я не такая. Я все спланировала. Я изучила вопрос. Я была готова. Просто зря вызвала скорую в ту ночь.
Параллельно с курсом унижения я получаю СМС от своего репродуктолога – короткие, суховатые, но полные оптимизма. Она пишет, что мое нынешнее состояние – это просто реакция организма, никто не застрахован.
Между тем мой лечащий-калечащий врач предлагает отказаться от препарата, который я должна пить до теста на беременность.
– Ну какая вам беременность? Сами понимаете, было бы хорошо, если бы она началась не так.
Как «не так»? Конечно, хочется быть окруженной любящими людьми, а не общаться с той, кто напрочь забыла об этической стороне вопроса выздоровления. Но когда ей со мной сюсюкаться? Она же врач, а не психолог, не подружка, не муж. Она должна лечить и вроде бы справляется с этой задачей. А если пожаловаться на плохое отношение, то можно услышать массу оправданий такому поведению. Самая популярная версия – с их зарплатой скажите спасибо, что вообще с вами разговаривают.
Обычный день в больнице: ужасный завтрак, забор крови, ужасный обед. От июльской духоты ничего не спасает. Злюсь, что теплые летние дни, которых так мало в Сибири, я провожу на больничной койке. Засыпаю, чтобы хоть как-то убить время.
– Евгения, просыпайтесь.
Врач легонько касается моего плеча. Открываю глаза. Она сидит на моей койке, в руках результаты утреннего анализа крови.
– У вас повышенный ХГЧ.
Мне не надо это расшифровывать. Хорионический гонадотропин человека, он же ХГЧ, повышается в первые недели после зачатия. Я все понимаю. Но кажется, еще сплю.
– Вы беременны.
Она говорит это равнодушно, будто зачитывает приговор в суде.
– Возвращайте препарат, который мы отменили.
Да, это же единственное, что мне нужно сейчас услышать.
– Но сперва пройдем в туалет, я принесу вам тест на беременность.
