И я вспомнил тех, кто возьмётся на спор —
Одинокого мотоциклиста, что мчался сквозь поле – так нож проникает в плоть,
И Того, Кто Всеми Забыт, он как раз отталкивал от сердца Господа плот.
Ещё была та,
Что, выходя из башни, ходила по небесному дну.
Она давно бы спустилась, но высота
Позволяла ей лелеять свою вину.
А тут как раз подоспела пора
Выбрать святых из нас,
Мы, воспользовавшись моментом, плюнули на постройку домов из костра
И пустились в пляс.
Здесь кто-то крикнул: Я буду вашим лордом!
Салютуйте мне «Аве!», когда держите строй!
Мы едва не… Но дева из башни, выплюнув папиросу, прорычала: «Иди ты к чёрту,
Тоже мне, сыскался герой!..».
Мотоциклист и Всеми Забытый
Раскладывали семинотный пасьянс,
Бурча: «Чтоб пройти лабиринты,
У нас есть только посмертный шанс».
И настало безвременье —
Ни сердцам, ни уму.
Ондатры и лемминги
Гудят в дуду – крысоловы, зажав уши, бегут во тьму.
Чужедальние земли запираются на засов,
Но мы видим: там тоже дырой дыра.
Одни из нас говорят: пора изобретать колесо.
Но я думаю начать с топора.
Милый дедушка, Константин Макарыч,
Приезжай поскорей.
Здесь 33 янычара,
Превращаются в богатырей.
Захвати мой плазменный карабин
И три обоймы к нему.
И я выйду с янычарами один на один.
Не считая Му-му.
Приезжай скорее, не медли.
Надеюсь, бронепоезд наш на ходу.
Тут такие прекрасные леди,
И каждой нужно с неба сорвать звезду.
Пора расставить точки над ян и инь,
Развеять эту чёртову тьму.
И я выйду в открытую ночь один.
Не считая Му-му.
Словом, тут столько дел —
Не успеть за судьбу.
Захвати для Хомы Брута мел —
Он хочет начертать крест у Вия на лбу.
Кстати, наконец дошли письма с планеты Плюк —
Там привет тебе и княжне от Разина.
Остаюсь, твой любящий внук
Иван, сын Герасима.
