Для этого, ещё в декабре прошлого года, когда «фараоны» нагло прикрыли проходящий в Москве 5-й съезд Всероссийского Союза городов, председателем коего являлся Львов, он собрал у себя на квартире разгорячённых разгоном полиции сторонников во главе с Московским городским головой Челноковым, тут же ознакомив собравшихся с планом низложения правящего императора и заменой его Наместником Кавказа, великим князем Николаем Николаевич, без приставки «длинный».
Вечером 9 января Дворцовый комендант Воейков пригласил поиграть в домино нового своего помощника – Свиты Его Величества генерал-майора Гротена, бывшего командира 1-го гусарского Сумского полка, начальника Дворцовой полиции Герарди и его заместителя подполковника Банникова.
– Слава Богу, господа, день прошёл без эксцессов, – перекрестился Воейков, – первым делая ход. – Начальник Отделения по охране общественной безопасности и порядка в Петрограде Константин Иванович Глобачёв перепугал меня намечающимися демонстрациями рабочих, прислав докладную записку, – отложив домино, достал из ящика стола исписанный крупным почерком лист бумаги и прочёл: « Настроение в столице носит исключительно тревожный характер. Все ждут каких-то исключительных событий и выступлений. Одинаково серьёзно и с тревогой ожидают как революционных вспышек, так и, якобы, дворцового переворота…» – Докатились, господа… Завтра сделайте одолжение, Пал Палыч, вместе с Банниковым навестите генерала Глобачёва и переговорите с ним. В его рапорте особо указывается на противоправительственную деятельность Гучкова, Коновалова, князя Львова и других. После составите на моё имя письменный доклад, а я передам его государю. О том же вчера говорил Маклаков… Да не думский болтун, а его брат. Государь назначил ему аудиенцию, и он передал царю записку, лейтмотивом коей являлась мысль о том, что принятие Конституции приведёт к гибели Российской империи. Правые партии будут уничтожены левыми, а затем произойдёт гибель династии, на смену которой придёт коммуна, а следом – мужик-разбойник. Да ещё с ружьём. Из записки следует, что России свойственен лишь Монарх и старая народная формула: «Народу мнение, а Царю – решение», – является основной для Державы.
Все согласно покивали, не забывая стучать костяшками о стол.
– Политика, уважаемый Пал Палыч, – обратился он к Гротену, – это вам не шашкой махать. Тут всё намного сложнее. Постигайте постепенно сию науку.
– Буду стараться, а не постигну, так сниму со стены георгиевскую саблю и попрошусь у императора на фронт, – громко припечатал ладонью с домино о крышку стола, делая ход.
– Н-да! Чувствуется рука кавалериста, – тихо приставил к костяшке домино Гротена свою. – Рыба, господа, – удовлетворённо произнёс Воейков, подсчитывая в уме сумму очков.
В полдень следующего дня, согласно распоряжению Дворцового коменданта, Банников с Гротеном, на моторе, направились из Царского Села в Петроград на Мытнинскую набережную к особняку принца Ольденбургского, где в последнее время располагалось Охранное отделение.
Пока ехали, Банников вкратце описал его составляющую:
– Петроградское отделение – самое крупное в России. Насчитывает до шестисот служащих. Это, конечно, не гусарский полк, но тоже приличный орган.
– Какой ещё орган? – оторопел Гротен.
– Не конский, конечно, ваше превосходительство, – жандармски-цинично пошутил Банников. – Орган местного политического розыска.
