Десять арестов Исаака Г. - страница 2

В общем роман интересен. Пусть это не хроника и что-то в нем затушевано, а что-то выпячено или вовсе придумано, но атмосфера и детали жизни и быта того периода выписаны очень хорошо. В нем дано поведение в дни смуты не только «революционеров» и «забастовщиков», но и «обывателей» и либеральных предпринимателей; появление грабителей-«кошевочников»; реакция уголовных заключенных на высочайший Манифест 17 октября; работа жандармов; погромщики и многое-многое другое.

Можно даже высказать осторожное предположение, что в романе в нескольких «ипостасях» фигурирует и сам автор, отражаясь в таких персонажах как семинарист Гавриила Самсонов, распространяющий прокламации и участвующий в издании нелегальной рабочей газеты, и «нетвердый» большевик Павел Воробьев, вопреки партийным установкам склонившийся к индивидуальному террору. Что характерно – в финале романа Воробьев будет повешен в тюремном замке после неудачного покушения на графа Келлер-Загорянского. В его лице Гольдберг словно демонстративно хоронил свое эсэровское прошлое. Оно, однако, как мы знаем, не отпустило писателя.

Его трагическая и совершенно бессмысленная гибель, как кажется, лишила нас очень интересного цикла произведений, в котором должна была отразиться непростая история Иркутска конца XIX – начала XX вв. В плане Иркутского ОГИЗа на 1937 г., кроме переиздания романа «День разгорается», значилась повесть Гольдберга «Товарищи»17, которая судя по всему рассказывала о межреволюционном периоде и Февральской революции 1917 года и, может быть, уже даже была сдана в набор. Кроме того, остались упоминания о подготовке повести «Конец Московского тракта» о приходе в Иркутск Транссибирской магистрали18. От них не сохранилось ничего, кроме, возможно, двух отрывков, опубликованных в разное время в газетах – «Неправильный календарь»19 (об одной из первых маевок в городе) и «Первая весть»20 (о политических ссыльных, узнающих в глухом селе о крушении самодержавия).

Утрата этих произведений (пусть бы и в черновиках) тем печальнее, что, создать их собирался мастер слова и непосредственный участник событий, который на шестом десятке своей насыщенной перипетиями жизни решил обратился к воспоминаниям молодости поверяя их газетными и архивными материалами. А вспомнить Исаак Григорьевич мог не мало.

Мы можем предполагать некоторую автобиографичность отдельных произведений Исаака Григорьевича, но собственных мемуаров о досоветском периоде его жизни существует лишь два. Обе публикации были связаны с революционными событиями в Иркутске и представляют исключительный интерес.

К 10-летию свержения самодержавия «Власть труда» опубликовала его воспоминания «Как Иркутск узнал о перевороте», в которых очень живо рассказывается о совещании, состоявшемся вечером 1 марта 1917 года у генерал-губернатора А. И. Пильца. Гольдбергу, как редактору одной из ведущих городских газет – «Сибири», – после нескольких дней «информационной блокады» были переданы телеграммы петербургского телеграфного агентства с известиями о революции: