– Ну, так может быть, – потупился парень. – Казна-то и без моих пяти рублев проживет? Я ведь, взаправду не знал – вот, те крест!
– Ну, казна-то, положим, проживет. Только – порядок во всем должон быть. Ну, а, с другой-то стороны – ты утаишь, другой – утаит. Так, что же останется-то? Да и ты, впредь умней будешь, – безжалостно прервал его изливания дьяк. – Ну, ступай, парень, ступай себе с Богом. Ну, бирку еще возьми… – протянул ему Елферий кожаный лоскут, на котором было вытиснено каленым железом слово: «УПЛОЧЕНО», а сквозь дырку продета двусторонняя сургучная печать Приказа Большой казны с изображением весов.
– С Сергунькой-то что делать? – напомнил сотник.
– А что делать… – задумался на минуту дьяк Елферий. – В город не выпускать, а напоить его, паразита, постным маслом с простоквашей. Посадить в амбар какой, да пусть там сидит, копеечки выводит…
– Ну, а коли он, копеечки-то не глотал? – заинтересовался Тимофей, уже смирившийся с потратой.
– Ну, так и ничего, – отмахнулся стрелец. – Пронесет его, да и вся недолга… Лекарь-иноземец, что наших работничков пользует говорит, что дюже полезно для здоровья, брюхо-то чистить…
«Самому бы, лекарю-то, брюхо так почистить!» – подумал Тимоха без особой жалости к мастеру-обманщику. Потом, вздохнул тяжко и потихоньку побрел прочь.
…Вечером, тайком от Татьяны и Костки, из-за чего пришлось схорониться в нужнике, Тимофей пересчитал все, что удалось собрать. Получилось, около полутора сотен… Найти бы оставшиеся пятьдесят рублев… О том, как он будет объясняться с четой Шпилькиных, да с казначеем, Акундинов пока не думал. Авось, да чего-нибудь удумается… А сегодня, то ли, показалось, то ли – нет, но вроде бы, прошел мимо дома мужик, очень похожий на цыгана…. Да и срок для выплаты долга подходил к концу.
Уже ложась спать, Акундинов спросил у супруги:
– Ты к крестному-то давно не ездила?
– А чего это ты, про крестного-то вспомнил? – удивленно спросила Татьяна, расчесывающая волосы перед сном.
– Ну, мало ли, – неопределенно сказал супруг.
– Это для чего? – подозрительно посмотрела жена. – Я, из дому уйду, как дура, а ты, кобелина, девок непотребных в дом приведешь?
– Да ну, каких девок? – деланно возмутился супруг, хотя и знал, что рыльце-то у него в пушку…
– А то я не знаю? – фыркнула Танька. – Я, из дому ухожу, а ты, кобель, девок непотребных приводишь. И, как только, харе-то не стыдно? При живой-то жене приводить в дом всяких б, да на супружеской постели их и имаешь…
– Да, ладно тебе, – поморщился Тимоха. – Всего-то один раз и было. Ну, пьяный был, бес попутал…
Тут уж, совсем-то отпираться было глупо, потому что, все соседи помнили, как Танька гоняла однажды девку, застигнутую в постели у мужа. Вроде бы, даже косу у нее выдрала. Хорошо, что напуганная девка не стала жалобиться… Потом, с месяц, наверное, баба не допускала его к себе. И, смилостивилась только тогда, когда поняла, что если, сама не будет давать, то муж опять пойдет кобелиться…
– Один раз! – фыркнула супруга. – Как же. Один-то раз… Я что, подряжалась, простыни после твоих б… отстирывать?
– Ох, а сама-то ты, чем лучше? – вызверился на супругу Акундинов. – Да с тобой до свадьбы половина Вологды трахалась!
– А ты, ровно бы и не знал? – заорала Танька. – Но я, как под венцом-то побывала, мужу законному ни разу не изменяла!
– Да неужели? – ехидно спросил Тимофей, знавший, что от таких разговоров у него начинает просыпаться желание…
