И тут он увидел её: на полу, среди увядших грибных шляпок, стояла свеча на блюдце. Остин осторожно коснулся фитиля, и в ту же минуту он вспыхнул, яркий жёлтый огонёк, распространяя тепло и свет, создавая защитный круг против наступающей тьмы, обозначая маленький оазис среди бескрайней ночи. Остин бережно держал блюдце и посмотрел по сторонам. Куда идти? Грибы исчезли, только деревянный пол под ногами. Странно все это, так не похоже на обычный кошмар.
Остин продвигался вперёд, делая каждый шаг в медленном, осторожном ритме. Ему казалось, что он идёт вечность. Хрупкий свет пламени освещал путь, показывая небольшой участок дороги. В этом небольшом кружке мир казался безопасным, но за его пределами лежала бездна неизвестности. И внезапно его ноги натолкнулись на что-то мягкое, приятное на ощупь. Наклонившись, Остин увидел травянистый ворс: мягкая ковровая дорожка, расстилающаяся перед ним. Пойду по ней, решил Остин, доверившись инстинкту.
Ворс под ногами становился всё гуще, дорожка расширялась, поглощая пол. Ворсинки достигли щиколоток, легко щекоча кожу. Неожиданно подул лёгкий ветер, принося с собой запах дыма, сладковатый и немного едкий. Вдалеке замерцал маленький огонёк.
– Костер? Может, ковёр горит? – произнес он, пытаясь разобраться в ситуации. – Но здесь нет места логике. Главное – свет. Он защитит. – С этими словами Остин устремился вперёд, приближаясь к источнику света. Он не знал, что его ждёт, но он уже не боялся, вернее, страх был заглушен огромным желанием выбраться из этого кошмара.
С каждым шагом ворс становился всё гуще, достигая колен. Он пробирался через нити и невольно почувствовал, что в ковровых зарослях что-то шевелится. Ему показалось, что внутри этого толстого полотна что-то бегает, пищит. Мыши? Наконец, мальчик достиг источника света. Костёр. Пламя танцевало над огромной кучей книг, словно живое существо, перелистывающее страницы сразу сотен книг. Ковёр, по которому он шёл, неожиданно обрывался обугленным неровным краем. Огонь лился из книг, из страниц, покрытых строками и буквами разных языков. Бумага не чернела, не превращалась в пепел. Не было ни искр, ни дыма, лишь нежный, чуть сладковатый запах горящей бумаги подтверждал реальность необычного огня. Маслянистые золотые языки извивались в замедленном танце, словно приглашая путников приблизиться, почувствовать тепло и уют.
У костра сидела девочка, окутанная тенью. Она была одета в чёрный бархатный плащ, который поглощал свет. Когда Остин приблизился, она медленно встала, повернулась к нему. Её глаза, цвета спелого апельсина, были неподвижны, не мигали и не отрывались от его лица. На мгновение Остин почувствовал себя прозрачным и раскрытым перед ее взором. Девочка легко поправила полы своего плаща, словно от него повеяло холодом.
– Ты замерз, – сказала девочка. Её перламутровые волосы переливались, излучая мягкое, нежное сияние. Они казались живыми, словно сами по себе источали свет. – Подойди к огню, согрейся. Но прежде, чем ступишь в круг света, задуй свой огонёк, иначе между ними начнётся битва. Это может быть опасно.
Остин послушал её и задул свечу. Небольшой язычок пламени исчез, оставив после себя только тонкую струйку дыма, которая попала ему в нос. Мальчик закашлялся, почувствовав неприятный вкус дыма.
– Дым памяти… Свеча воспоминаний, – прошептала девочка, голос её был тихим. – Ты, похоже, болен кошмарами, раз тебя сюда занесло, да ещё и свечу такую нашёл.
