Но что-то стряслось с Двуликими. Стало вымирать их племя, прежде многочисленное. Напрасно уходили в прибрежные леса юные девы, не отзывались на их певучие голоса золотые рыси. Сопливым мальчишкой бегал старый знахарь в тот тяжкий год, когда погиб последний Виер-Яртыш.
Без таких могучих воинов тяжело стало вильдрингам держать оборону. Всё больше злых ворогов норовили захватить родные земли, всё больше гибло защитников. Не успевали юные вильдринги повзрослеть, как уже надевали кожаные рубахи с нашитыми на манер рыбьей чешуи железными пластинами и опоясывались мечами. Там, где справлялся с ратью врагов один Виер-Яртыш, вильдринги расплачивались десятками жизней.
Изу мать сама в прибрежный лес отводила. Страшно было Хлое оставлять дочку одну в неприветливом сосновом бору, но Иза мать утешила и велела ждать её с желанным внуком. Долго Хлоя ждала, до последнего своего земного часа под соснами сидела. Не вернулась Иза. Схоронили старую Хлою и рядом с её именем выбили на памятном камне имя сгинувшей дочери.
Значит, встретила Иза своего избранника. Только, видать, приключилось с ней неладное – из последних сил ведь дошла до Самалы. Сак сокрушённо качал головой, когда закутывал Изу в вышитое рунами покрывало – мёртвых надо скорее укрывать от только и ждущих своего часа жадных льяхов. Не прикроешь умершему лицо вовремя, глядишь – через малую толику времени откроются на месте человеческих глаз белёсые буркалы чудовища. Знал об этом старый знахарь лучше всех, ему ж приходилось льяхов из тел мертвецов жгучими травяными настоями выгонять. Но не потому вздыхал тяжело Сак. Иза не только исхудала до крайности, под роскошным меховым платьем было женское тело изранено так, что не понять, как вообще выжила. Что же за беда стряслась у виеров? Что за лютый враг объявился у бесстрашных золотых рысей?
Некому было ответить на этот вопрос. Иза унесла тайну Двуликих в могилу, а её маленькая зеленоглазая дочка ещё не умела говорить.
***
– Дедушка! Смотри, как я умею, дедушка!
Сак с трудом разогнулся, прикрыл лицо ладонью от слепящего солнца. На диво скорой выдалась нынешняя весна, махом высушило тёплыми ветрами скудную каменистую землю, за один день покрылись изумрудной зеленью склоны холмов. Знай успевай собирать нужные для настоев травы, пока не сожгло их неистовым солнечным жаром.
По зелёной траве словно огненный вихрь прокатился – рыжеволосая Рут, дочь Изы и оставшегося безымянным виера. Девчушка прижилась у старого знахаря, не захотела уходить к звавшей её в богатый дом родне по матери. Учил её Сак всему, что сам знал, и не мог нарадоваться острому глазу да пытливому уму маленькой Виер-Яртыш. Всё и обо всём хотела знать Рут – о чём волны шелестят, по кому чайки плачут, куда солнце уходит, когда опускается на землю тёмная ночь. Рассказывал ей Сак о явном и тайном, и с трепетом ждал, когда же проснётся в зеленоглазой малышке золотой зверь, наследие могучего виера. Только шли своим чередом вёсны да зимы, а Рут ничем не отличалась от обычного человеческого ребёнка, разве что зубы поострее были да временами еле заметные полоски рыжеватой шерсти проступали на тощей спине вдоль торчащих позвонков.
– Смотри, дедушка!
Рут подпрыгнула и перекувыркнулась в воздухе. Старик ахнул и засмеялся. Вот озорунья, до чего ж гибкая да ладная! Ещё совсем немного – и войдёт в молодую несравненную стать, не одно мужское сердце заставит то замирать, то из груди рваться.
