У Ваньки Воробьева был знакомец на складе, откуда воинские части в Вятке снабжались. Похаживал он в заведения на Больше-Хлыновской до эпидемии. Если он жив сейчас, то Иван у него говядины в банках и купит.
Кладовщика при погонах ни одна зараза не брала, морда у него только шире и красней стала. На предложение продать немного казенного имущества он отреагировал правильным для себя образом – собрал всё Ивану необходимое, оптовую скидку предоставил и самолично на лошадке, в сани запряженной, доставил груз до Ванькиного места жительства. Когда уезжать к себе уж собрался, сказал, что обратиться к нему и в другой раз можно, лишь бы денежки были…
Да, надо сказать, кладовщик сперва Ваньку не узнал – тот в маске был, защищал от болезни себя и окружающих.
– Мягко скажем – не богато… – пробормотал себе под нос Ванька. Впрочем, его слова ещё и маска глушила, так что оценку ассортимента аптеки Антона Игнатьевича Щуко никто не услышал. Ни сам респектабельный аптекарь с пышными усами и седой, аккуратно подстриженной бородой, ни его помощница.
Давненько Иван в аптеки не захаживал. Пожалуй, последний раз ещё до войны и был. Сестры тогда его сюда затащили. Надо было им духи от Франсуа Коти приобрести. Не ехать же за ними в Париж или в Москву, когда у Антона Игнатьевича их купить можно. У него парфюмерия не только Коти имелась, но и Леригана, не говоря уж об отечественных производителях.
Кроме разнообразных лекарств Щуко своим покупателям предлагал и различные химические препараты, москательные товары, натуральные минеральные воды, резиновые изделия российских и американских мануфактур, фотоаппараты и всё, что для изготовления фотографий увлеченным этим искусством было необходимо, эмалированную посуду иностранных фабрик, электрические машинки и звонки, зубной порошок и соответствующие щетки, предметы для стирки белья, дезинфекционные средства…
Полки у Щуко ломились, особенно много было лекарств из Германии, но всё это в довоенный период. Ныне же картина наблюдалась плачевная…
После пополнения запаса пороха и приобретения консервов Ванька Воробьев покупкой лекарств озаботился. До Бермана дошел – закрыто, ещё в одно место сунулся – та же картина. В аптеку Шуко на Николаевской улице напротив Покровской церкви по сугробам добрался – избушка на клюшке, только бумажка к двери прикреплена – ищите нас у Николаевского моста в аптечном складе с магазином. Туда Иван и двинул.
В витринах, где раньше соли для ванн и различные иностранные фруктовые эссенции рядами стояли, теперь серенькие пакетики с лекарственными травами располагались. Не будет Ванька эти травки покупать – у сестер их в достаточном количестве заготовлено. Корешки ещё разные целебные имеются, ягоды для лечения используемые насушены.
«Гематоген» доктора Гоммеля был в продаже. На том же месте, что и несколько лет назад пузырьки с этой микстурой на основе бычьей крови и яичного желтка стояли. Ванька в лекарствах не особо разбирался, но «Гематоген» ещё со своего прошлого времени помнил, там он правда в плиточках был, а тут жидкий. Поэтому пяток пузырьков попросил на прилавок для него выставить. Сейчас он по аптечному магазину пройдется и выберет, что ему необходимо.
Антон Игнатьевич не возражал, помощница его – в полном Ванькином распоряжении. Пусть он смотрит и говорит ей о ему нужном.
Попросил Иван отложить ему мраморного мыла в упаковке с жуком-скарабеем. Три куска по фунту взял. Каждый в три слоя оберточной бумаги упакован. Сначала в белую, потом в фольгу, а сверху – в голубую. При дворе мылом Жукова пользуются, а Ванька с сестрами – что хуже?
