- Илона, где у вас… - Юра, возникший на пороге, замолкает, потеряв мысль.
А я молчу, стоя перед ним в одних трусиках и бюстгальтере.
Чувствую, как соски напрягаются, просвечивая твёрдыми горошинками сквозь тонкую светлую ткань. Соски-предатели!
Скрещиваю руки на груди невольно и не знаю, куда деться под взглядом Громова, который он так и не отводит.
- Ну? – бросаю с вызовом?
- Чего ну?
- Чего вломился? Что где у нас?
- А… телефон?
Взгляд скользит к дивану, на котором валяется трубка. Если возьму, придётся руки опустить, а мне как-то этого делать не хочется.
- Вижу, - Громов заходит в спальню. – Да ты одевайся, я не смотрю.
- Да ты выйди, я и оденусь.
Отвечаю ему в тон, после вчерашнего вечера решаю, что таять перед ним уже нет смысла. Это раньше я Громову в рот смотрела и бегала, как собачонка, следом. Мы с одноклассницами вечно ошивались в его дворе, возле кафе крутились, где он с парнями тусил, в парке возле беседки круги наматывали, да на рынок возле станции бегали. Где Юра был, туда и шла. Поближе, чтоб на глаза почаще попадаться, но ему было плевать. Моя влюблённость его даже не раздражала. Забавляла. Что ещё хуже, как понимаете.
Юра всё-таки выходит. А я достаю джинсовый сарафан с юбкой по колено. Весьма скромный, но модный.
Лицо не крашу, только чёлку слегка начёсываю, чтоб ко лбу не липла, и возвращаюсь на кухню.
Пока одевалась слышала тихое «бу-бу-бу». Интересно, кому Громов звонил? Но мне он, конечно, это не сообщает, лишь бросает коротко, пошли.
- Куда? – интересуюсь.
- На причал поедем.
- Зачем?
- Буду демонстрировать тебя, Илона. Чтоб пацаны знали, что ты со мной.
Прежде чем выйти из квартиры, он притормаживает.
- Надо бы с мамой твоей зайти поздороваться. А то скажет, что Юра Громов в конец всю вежливость растерял.
- А у тебя она была?
Толкаю его в плечо.
- Иди, не надо к ней заходить, она болеет, - хмурюсь, думая будут ли дальнейшие расспросы, и Громов спрашивает.
- Чем?
- Простыла.
- На улице двадцать девять градусов.
- Продуло. В автобусе. Пошли, а? – начинаю нервничать.
Мне не хочется, чтобы мама слышала, о чём мы тут говорим. Ещё позовёт меня, объясняться придётся.
Наконец, мы выходим из квартиры и из здания. Громов тут же забрасывает руку мне на плечи. Я аж шарахаюсь в сторону от неожиданности, но Юра пальцами впивается в голую кожу и притягивает обратно.
- Не рыпайся.
- Это обязательно?
- Да, видишь вон там тачка?
Хочу повернуть голову в сторону, но Громов хватает за подбородок.
- Не так откровенно, а то сейчас кто-нибудь выйдет.
Краем глаза вижу вишнёвую ладу. Окна тонированы в ноль, поэтому непонятно, сколько там человек.
- Кто?
- Почём я знаю, дружки твоей приятельницы. Они ж тебя пасут.
Я снова на автомате поворачиваюсь и смотрю на машину.
Дверца приоткрывается, а я застываю. Чертыхаюсь про себя.
Кто сейчас оттуда вылезет?
Внутри вибрирует напряжение. Но эта чёртова приоткрытая дверца, словно намёк. И мне намёк, и Грому, что за нами приглядывают. И если возникнут хоть какие-то сомнения, что Грому наскучила его игрушка, за мной придут.
А ему это чем-то чревато?
Смотрю на Юрку. От ловит мой расстроенный взгляд и поясняет:
- Да не кисни, сегодня прокатимся по нужным местам, все будут в курсе, что ты моя, и отстанут. Только вот… есть проблема, Принцесса Илона.
Заворожённая тем, как близко его лицо к моему, а ещё фразой «ты моя», я одними губами спрашиваю:
- Какая?
