И так оно и случилось!
Стоило мне только подняться из-под стола и опустить ладонь на парту, как в руку тут же чуть не прилетело острым наконечником той самой ручки, что я только что поднял с пола. Благо реакция хорошая!
- Совсем сдурела? – прошипел я, наклоняясь почти к самому ее лицу.
- Кто бы говорил! – и в глазах ее бушевал океан ненависти.
- А я свое безумие и не отрицаю. Но кто в этом виноват? – и многозначительно на нее посмотрел.
- Да пошел ты, - отвернулась Арина и принялась что-то чиркать в своей тетради.
Весь урок моя строптивая блонда сопела как маленький злобный ежик, выполняла лабораторную дёргано, и я видел, как дрожат ее руки. А я же все пер дальше. Вижу цель, не вижу препятствий. Но, а как иначе, если в запасе у меня времени в обрез – уже летом мы разойдемся как в море корабли, а я этого вот вообще не хотел. Мне надо только рядом с ней, по максималке, на полную катушку.
- Арин, мы, кажется, не с того начали, - попробовал закинуть я удочку, когда поджигал спиртовку.
- И слава Богу, - огрызнулась девчонка и надула чувственные губы.
- Я не хочу с тобой враждовать.
- М-м…а сказать тебе, что я не хочу, Гордеев? – повернулась ко мне всем корпусом и буквально врезалась в меня взглядом.
- Ну давай, - сожрал я наживку и даже не поперхнулся.
- Я не хочу, - и «не» она особенно выделила интонацией, - чтобы ты в принципе смотрел на меня, говорил со мной и уж тем более дотрагивался. У тебя как с восприятием новой информации, все нормально? Врубаешься?
- Это из-за того, что я здесь не такой, как все? – подавить в голосе нотки горечи было адски сложно.
Но девчонка только хмыкнула и покачала головой, а потом кивнула вроде как сама себе и выдала мне на десерт:
- А знаешь, да. В этом все и дело. Ты не такой, я не такая. Небо и земля, божий дар и яичница. Понимаешь, о чем я? – язвительно выдала Арина и окинула меня таким царским, снисходительным взглядом, что мне захотелось отряхнуться.
- Да уж не тупой, - пожал я плечами.
- Вот и прекрасно, - перекинула она свои шикарные волосы с одного плеча на другое.
- Если ты не протирал задницей золотой унитаз, то Арина Толмацкая в твою сторону и не посмотрит. Ясно. Понятно. Нет проблем, - поднял я ладони вверх, а потом принялся записывать уравнение химической реакции.
- Ты когда-нибудь замолчишь? – зашипела опять коброй, и я решил, что пора заткнуться, да и у меня отпало всякое желание говорить с этой коронованной мажоркой.
Остаток урока мы просидели молча. Я злился. Она тоже. Я хотел начать ее ненавидеть, но то и дело вдыхал запах жасмина и сходил с ума. Я совершенно не понимал, какого черта вписался в нее со всей дури, но плыл и не мог остановиться. Штырило и все тут!
Как итог, после первого урока химии на второй я пересел отдельно, а в сторону блондинистой королевишны больше даже не смотрел. Временно не хотелось. Да и не понимал я как пробивать вот такую стену из снобизма и гребанного воспитания, где людей делят не на плохих и хороших, а на бедных и богатых. Я был бедный, а значит плохой? Кто живет по такому принципу вообще? И ладно бы, если бы хоть кто-то в этой чертовой школе на свои модные портки сам заработал. Так нет же…Мама, папа – вот они молодцы, а эти – палец о палец не ударили, а уже нос дерут.
Вот в таких нерадостных думах и прошел последний на сегодня урок. А дальше я, как и просила Марина Альбертовна, задержался, чтобы записаться на еще одну ненужную мне олимпиаду. После в зал, немного помутузить грушу, а потом в бассейн, чтобы остудить разгоряченную кровь. Еще и в библиотеку завернул, чтобы там, в тишине, по-быстрому сделать всю домашку на завтра. И только тогда я вышел из школы. Не раньше.
