Снова попытался подняться, но понял, что ничего не получится. Наверняка все тело в гематомах и ссадинах. Сука, этот пидор решил, что он всемогущий, только один момент не учел, у меня есть свидетель. Майоров, он знает, куда я поехал, и наверняка станет меня искать. Пусть Филатов не думает, что самый умный.
Железная дверь, ведущая со стороны в дом, неожиданно заскрипела, оповещая, что ее кто‐то открыл. Я даже глаза открывать не хотел, чтобы приглядываться, какого хера сюда занесла. Эти черти высосали все мои силы.
― Очнулся, Воскресенский?
Филатов, тварь. Стоит, насмехается надо мной.
― Вижу, что очнулся.
Он прошел через пустое помещение ко мне. Я едва мог разглядеть его в темноте. Мало темноты, глаза заплыли. Постарались суки. Теперь даже смотреть нормально не могу. Хотя, может, и к лучшему, гниду эту видеть не хочу.
― Где Настя?
― Аяяяй, ничему тебя жизнь не учит, ― он с силой схватил меня за волосы, заставляя посмотреть в его глаза. А я оскалился и плюнул ему в лицо.
Филатов разозлился и кулаком заехал мне по челюсти. Я застонал и упал на пол, снова сплевывая кровь. Голова ужасно кружилось, сил не было, казалось, что я вот‐вот отключусь. И не понимал, что сейчас было для меня лучшим. Вырубиться или оставаться в сознании.
― Скоро за тобой придут, Филатов. Не расслабляйся, ― прохрипел из последних сил, чтобы он знал, что я не один. Пусть не думает, что будет так просто от меня избавиться.
― Лысый, отправить отдыхать парня, ― услышал я, прежде чем получить удар по затылку.
Темнота.
Когда находишься на грани жизни и смерти, ты не понимаешь, что происходит вокруг тебя. В основном ты даже не видишь мир. Тебе только кажется, что вот откроешь глаза и все хорошо. Но в какой‐то миг наступает прозрение. Ты даже глаза открыть не можешь. И не потому, что веки потяжелели от снотворного. Просто тебя избили настолько, что единственное твое живое место на теле — это не выколотые глаза. Я даже пальцем пошевелить не могу, не говоря уже о чем‐то большем. Единственное, что понимаю, пространство, в котором я нахожусь, это не гараж, а теплое и светлое помещение. А подо мной, кажется, совсем не пол, а что‐то очень мягкое.
― Кажется, он очнулся, ― услышал я встревоженный женский голос, но понять, кто это, было невозможно.
― Да. Он должен нас слышать, ― прозвучал мужской голос и тоже незнакомый.
Возможно, это один из головорезов? А девушка кто? Врач?
― Молодой человек, вы нас слышите?
― Парень, ты живой?
― Подожди, Саш, надо ему губы смочить. Он наверняка хочет пить, ― зришь в корень, незнакомка. Пить я ужасно хочу, ― принеси пару кубиков льда из морозилки.
― Ладно.
Через несколько секунд девушка осталась со мной одна.
― Кто же тебя так, а? Кому дорогу перешел?
Да есть один мудак. А точнее, два, ― подумал про себя и тут же ощутил на губах холодный лед.
― Ммм…
― Живой, слава богу, ― выдохнула девчонка, продолжая мазать мне губы.
― Главное, чтобы не окочурился здесь. Еще проблем не хватало с законом.
― Во‐первых, Саш, не говори ерунды, а во‐вторых, мы ведь его не били. Нашли у обочины такого истерзанного.
― Проблема на голову.
В следующий раз я очнулся и понял, что вокруг темнота. Наверное, ночь наступила. Но что самое интересное, я смог немного открыть глаза. Это уже радовало. Но мне все еще по‐прежнему было сложно. Все тело болело, и в голове творилась какая‐то каша.
Мне кажется, или в углу ночник включен?
