Какого хера он здесь делает?
― Дружище.
― Майоров? Как ты меня нашел?
― Извини, брат, пришлось отследить по телефону.
Я раскрыл глаза и тут же закрыл. Слишком яркое солнце. Или это оттого, что я больше суток света не видел.
Мне понадобилось некоторое время чтобы глаза привыкли к яркости.
― Давай помогу, ― Мирон поддержал меня, когда я пытался приподняться в кровати. Он подложил под спину подушку.
― Что случилось? Что за срочность?
― Нехило они тебя помяли. Но печальное не это. Филатов покинул дом, и у нас нет возможности его отследить. Я, конечно, попробую через его компанию, но вряд ли мне это удастся.
― Мирон, не томи. Говори, зачем ты меня нашел так срочно.
― Да уж, нет смысла оттягивать время.
Он полез в карман и достал какой‐то документ, сложенный в два раза.
― Что это?
Но Майоров не ответил на мой вопрос. Молча встал и вышел за дверь.
Я нахмурился, не понимая, что могло еще произойти. Черт, курить хочу.
Развернул лист и замер, уткнувшись в черные буквы.
Этого не может быть.
12. Глава 11
Настя.
― Откройте немедленно эту чертову дверь! Откройте! ― кричала я, тарабаня о деревянную поверхность.
У меня уже сил практически не осталось, но я не сдавалась. Продолжала стучать кулаками, бить ногами, только бы меня послушались. Только бы услышали. Ну не может же мой отец быть настолько жестоким? Не может!
Из глаз покатились слезы.
Он не может быть таким жестоким. Это же и его внук тоже. Его кровь.
― Откройте, больные ублюдки!
Через длительное время я наконец‐то услышала щелчок замка. Дверь открылась, и в комнату вошел Вяземский.
― Тимур…
Щеку обжег резкий удар. И я, не удержавшись на ногах, рухнула на пол.
― Не заставляй меня, тварь, бить тебя ногами. Или ты хочешь, чтобы я таким образом убил твоего ублюдка?
Он схватил меня за волосы и рычал прямо в лицо.
― Тимур, пожалуйста, Тимур, не надо. Я умоляю, пощади моего малыша. Тимур. Не убивай его. Слышишь? Я согласна, согласна стать твоей женой, только оставь мне малыша, Тимур.
Шептала я сквозь слезы, но глядя на его злой оскал, понимала, что все мои слова бесполезны. Он бесчувственный шакал, которому плевать на окружающих. Он отродье, ошибка, которая каким‐то образом попала на эту планету.
― Мне и согласия твоего не надо. Ты все равно станешь моей женой, хочешь этого или нет. А вот в ногах моих ты все же валяешься. Меня это дико заводит, детка.
― Прошу тебя, не убивай его, ― прошептала из последних сил, просто не зная, на кого надеяться в этой ситуации.
За что же ты так со мной, Господи, за что?
― Трахнуть бы тебя, да ненавижу таких сопливых. Хватит реветь! ― он встряхнул меня, отчего зубы ударились друг от друга, и я поморщилась.
― Почему? Почему вы такие ничтожества с Филатовым? Почему?
― Завтра твой отец приедет, вот с ним и поговоришь.
Я медленно покачала головой, рукой вытирая с лица слезы.
― Он мне не отец. Вы два исчадья ада. Будьте прокляты!
Удар по голове, и темнота.
Наверное, в этот раз я долго была в отключке, потому что, когда пришла в себя, в кресле напротив меня сидел Филатов. Отцом его называть больше язык не поворачивается. Как же я его ненавижу. Просто презираю сволочь.
― Очнулась наконец‐то.
Я прижала к груди ноги и подбородком уткнулась в колени.
Как же отвратителен его голос. Видеть не хочу его. Не хочу.
― Ты что здесь устраиваешь? Почему я должен выслушивать от Тимура то, что ты истеричка?
Я медленно подняла голову и, ухмыльнувшись, посмотрела в его глаза.
