Девочка. Моя по праву - страница 37
Мерзость.
― А ты думал, я буду радоваться? Буду скакать по дому от счастья? Благодарить вас? Вот ты, ты за что так со мной поступаешь? Ладно замуж, с этим давно все понятно. Но за что с ребенком так? Он же твой внук!
― Рожать будешь от Вяземского. Нагулянные тобой дети ему не нужны.
Я смотрела и не верила, что это тот человек, который с детства всегда был рядом. Да, он не отличался добротой, не был ласков, но он никогда не обижал нас с мамой. Что же изменилось теперь? Неужели на него так повлияла смерть мамы?
― Па‐па, ― произнесла я сквозь слезы, дрожащим голосом, ― неужели тебе совсем меня не жалко? Ту маленькую девочку из детства. Маленькую светловолосую девочку, которая, качаясь на качели, видела, как ее отец возвращается с работы, спрыгивала и бежала к нему на встречу. а как однажды неудачно спрыгнула и разбила коленку. Ты на нее долго дул, когда мама помазала рану зеленкой.
― Закрой рот.
― Неужели ты всего этого не помнишь? Как я едва не утонула в озере, когда мне было семь лет. Меня отвезли в больницу, и ты всю ночь не отходил от моей кровати. Неужели все это было зря? Почему ты стал меня ненавидеть? Ты же мой папа. Да, пусть не самый ласковый и добрый, но ты заботился обо мне. Ты любил меня. Или нет?
― Сегодня ты поедешь на аборт. Врачи тебя уже ждут, и только посмей, тварь, пискнуть. Я тебя уничтожу, ― все, что прозвучало мне в ответ.
По щекам покатились горячие слезы.
Папы больше нет. Его просто нет. Передо мной сидит чужой человек, который когда‐то считался родным. Который когда‐то проявлял свою любовь, только я теперь не уверена, что она была настоящей.
― Мама бы тебя возненавидела. Только жаль, она этого сделать уже не может. А я… я могу. Знай об этом и живи с этим. Я ненавижу тебя. Ты мне больше не отец.
― Ой, как же ты достала со своим вытьем. И это я воспитал? ― он поднялся из кресла и прошел к двери, собираясь оставить меня одну.
Проваливай, урод. Видеть тебя не хочу. Никогда больше.
― И да, не думай, что врачи сжалятся. Они за свою хладнокровность получили огромные деньги.
Я прикрыла глаза, прикусывая губу до крови.
― Еще забыл, вот, ― услышала шорох и, распахнув глаза, увидела на комоде какой‐то конверт. Этот ублюдок его положил туда, ― посмотришь.
И он вышел за дверь.
Я упала на кровать и громко зарыдала от боли. Никакая физическая боль не переплюнет душевную. Не переплюнет ту боль, что я сейчас испытывала. Ад на земле. Я выла как раненый зверь и мечтала лишь об одном. Я мечтала никогда больше не проснуться в этот мир.
― Прости меня, малыш. Прости меня.
Видит бог, как сильно я хочу этого малыша.
Наш с Димкой ребенок.
― Маленький мой.
Я бросила взгляд на окно и отчаянно застонала. Решетки. Все ублюдки предусмотрели.
Не хочу жить, не хочу. Проще выпрыгнуть из окна и умереть.
Мой малыш. Прости, что выбрал такую дрянную маму. Прости, мой родной. Хотя я знаю, что нет мне прощения. Нет.
Руками коснулась плоского живота.
Я никогда не увижу твоих глаз. Никогда не услышу твой первый крик. Я никогда не буду рядом.
― НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ! БУДЬТЕ ПРОКЛЯТЫ! БУДЬТЕ ПРОКЛЯТЫ, УБЛЮДКИ! БУДЬТЕ ПРОКЛЯТЫ!
Я поднялась с кровати и руками столкнула все, что лежало на комоде.
Я кричала от боли и крушила все, что попадалось мне под руку. Я разбила зеркало, поранив руку, и даже не почувствовав этой боли. Я перевернула стол и кресло, разорвала шторы и постель на кровати. Я орала, пытаясь хоть как‐то выплеснуть всю свою боль. Но это не помогало. Мысль о том, что моего ребенка убьют, лишала меня рассудка.