– Почему? – булькнул я.
– Потому что грех крови искупает только кровь. Это все твой предок – он проклял вас всех, когда принес сына в жертву, в обряде таком нечестивом, что даже я не решусь сказать, к кому он пытался взывать. И он не справился с обрядом, конечно. Поэтому за ним послали меня. Не верь, что я прихожу отомстить! Я просто даю выбор. Ты хочешь умереть?
Она погладила меня по щеке, и дальше я помню только, как лежал на полу, закрывал голову руками, умолял пощадить меня, обещал отдать ей все, что она захочет. И очень не скоро понял, что рядом снова нет никого. Пока она просто пугала, время для смерти не пришло. Но оно придет, и мне придется решать, кому умереть. За проклятие крови надо отдать кровь, и годится только кровь рода Миелонов.
Конечно, я попытался сбежать. Мчался на такси, ехал в поезде, летел в самолете, и девочка с глазами змеи встречала меня у трапа, на перроне, в гостиничном лифте. Только я видел ее. Она всегда улыбалась и всегда говорила одно: приходит пора решать, кто умрет. Через месяц этой безумной гонки я вернулся домой. Нельзя сбежать от проклятия, которое несешь в своей же крови!
Мне исполнилось сорок лет, три месяца и девять дней, когда Фурия начала отсчет. Она разбудила меня ночью и сказала, что остается десять дней, что бы принять решение. Я кричал что-то, умолял, угрожал, и требовал решить все прямо сейчас, орал, что отдам ей что угодно, но она улыбнулась и ушла.
И вернулась следующей ночью. Она выждала момент, когда я забылся, уснул на считанные минуты, и разбудила, что бы сказать: осталось девять дней.
Она приходила каждую ночь. Сказала про два дня. Про один. Я почти сошел с ума следующей ночью – а она не пришла. Я сидел в пустой ванне и плакал. И сам не знал точно, почему сижу в ванне, и как там оказался, но я выжил! Так мне казалось, я поверил, что она ушла и не вернется. Я плакал и хохотал, орал:
– Что, уделал я тебя, паскуда? Уделал!
И вот тогда она пришла снова. Улыбнулась мне, моргнула своими глазами змеи, и все исчезло. Я стоял в новом месте.
– Чего? Где? А как? – бормотал я, а она улыбалась, такая милая, спокойная и вежливая.
– Это храм! – ответила она. – Очень старый храм, старше, чем люди. Я забрала тебя туда, где все началось.
Место не походило на храм. Скорее на пещеру, огромную и светлую, хотя огонь в ней и не горел. В ней не было почти ничего – только каменные стены, сталактиты над головой, и камень в самом центре пещеры.
Алтарь!
Это я понял сразу. На нем лежал нож, а слева и справа от него – две фигурки, слепленные из воска. Одна – взрослый мужчина, и я не мог не заметить, что он очень похож на меня. Вторая – ребенок.
Фурия встала рядом со мной. Она взяла нож и вложила в мою руку.
– Тут все началось! – сказала она. – Прямо тут, этим ножом, Альтус убил своего сына. Надеялся, что может договориться с силами, которых даже осмыслить не мог. Тут он проклял весь свой род, и тут были все твои предки, каждый, кто умер в сорок лет, как Альтус. И каждому я предложила тот же выбор. Сделай все правильно, и твои дети не умрут. Ударь ножом одну фигурку. Это же не страшно, да? Это просто фигурка.
Ударь по левой! Это ты. Пронзи себя, и ты умрешь, а твой сын будет жить. Ты умрешь в свои сорок лет, как все остальные, но он не умрет, у него будет будущее, он проживет отпущенный ему срок. Или ударь другую фигурку, справа, и твой сын умрет. Убей его, и откупись кровью за кровь. Все твои предки делали этот выбор. Решай и ты! И пока не решишь, не выйдешь отсюда.
