– Дробь? – снова поинтересовался Егор.
– Почему? Пули!
– Класс!
– Ну что, кто первый? – спросил Дима.
– Я! – без всякого сомнения бойко ответила Надя и взялась за приклад.
– Ну, ты даешь! – Дима не отпускал ружье из рук.
– Ещё как даю, – улыбнулась она во весь рот, и вмиг ружье было уже у неё.
– Надь, осторожней, не наводи ни на кого!
– Чё я, больная, што ль?! – полупьяным голосом ответила она.
– А ты стреляла когда-нибудь?
– У отца было ружье, давал подержать.
– Давал подержать! Да ты чё? Давай, хоть покажу, куда нажимать.
– Да я знаю! – Надежда вскинула ружье и приставила его к плечу.
– Приклад надо ближе к плечу держать, а то отдача может долбануть, – продолжал советовать Дима.
– Да я знаю, поучи ученого!
Лёха стоял всё это время на пригорке, чуть в стороне от баночного тира, и только посматривал в их сторону, ничего, мол, справятся. Достал сигареты, закурил, смотрел на реку, на лес, на деревню. Хорошо как-то сделалось на душе! То ли пришло второе дыхание, так бывает после того, когда долго не спал, то ли водка дошла куда надо, то ли, наоборот, выходить стала – по всему телу разлилось такое тепло. Так стоял бы и парил.
Егор же держался чуть в сторонке и посмеивался над разговором сестры с Димкой.
– Целься лучше, – не успел договорить Дима, как услышал голос.
– Мама! Там папа! – прозвучало сзади, и Надя дернулась на голос, но уже нажала оба курка.
– Ты чё! – только и успел крикнуть Дима, увидев, как ружье падает у неё из рук.
Она не успела понять, как раздался выстрел, какой больной была отдача в плечо, как упал Алексей, она на мгновение оцепенела и, повернувшись в сторону, где стоял сын, увидела, что тот побежал прочь.
– Сынок, куда ты? – прохрипела она.
Потом увидела, что Дима с братом бегут туда, где стоял муж. Она пошла туда же, увидела, что Лёша, весь в крови, лежит на земле. Наклонилась к нему, начала трогать его:
– Лёша! Лёша, что с тобой?
– На… дя, за…чем? – протянул он и затих.
Дима потрогал пульс.
– Всё, – сказал он, – не дышит.
– Как не дышит? – спросил она, не понимая.
– Так, не дышит, понимаешь!
– Нет! – закричала она и хотела поднять мужа, но Димка перехватил её руки. – Не может быть… не может этого быть!
– Ничего, Надя, ничего, успокойся! Егор, вода есть?
– Нету! – Егор стоял, как вкопанный.
– А что есть?
– Водка.
– Давай сюда, быстро. Надя, на, выпей! – Димка поднес к её губам переданную Егором стопку, она выпила.
Они сидели какое-то время и молчали.
– Я побегу за Серёгой? – спросил Егор.
– Не надо, потом, – ответил Дима, – налей ещё одну.
– Господи, что же делать? Что же делать? – запричитал Егор, но налил и снова дал сестре, та выпила и как-то обмякла.
– Надо звонить в милицию! – пробормотала она.
– Не надо ничего, берём его, понесли к ракитнику! – скомандовал Дима. – Надя, будь тут, приходи в себя! Приходи в себя, Надя! – Последнюю фразу он сказал громко и с нажимом.
Мужики поволокли тело к зарослям ракитника, который был метрах в пятидесяти от места, где они стояли. Поднеся ближе, они раскачали тело и кинули в кусты. Когда вернулись на место стрельбы, нашли Надю сидевшей на бревнышке и смотревшей в одну точку.
Она не понимала, что случилось. Точнее начинала понимать, но не верила. Димка прикрикнул на неё, она не ответила, потом он подошел, похлестал её по щекам, она пришла в себя, уставилась на него и повторяла: «Я не хотела, я не хотела, я не хотела!»
– Надя, включайся, надо разобрать это всё. – Дима говорил отрывисто и уверенно.
