Егор стал раскидывать по разным сторонам бутылки, что-то кидал в реку, что-то к интернату. Она встала, подошла к реке, умылась.
– Не ходите по крови! – крикнул Дима, наклонился, взял ружье, осмотрелся. – Ну, вот и всё.
– Зябко так. – Надя съежилась.
– На мой пинжак. – Егорка снял его и протянул сестре.
* * *
– Давайте договоримся. Ну, если кто спросит, чё будем говорить? – голос Егора дрожал.
– Я подумала тут. – Надя начала говорить сухо и даже сурово. – Мы расстались после проводин, вы пошли домой, Алёша ушел с кем-то пить, я его не видела. Завтра ещё подожду, а послезавтра заявлю в милицию. Сидите и не дергайтесь! С сыном я поговорю!
Они посмотрели на неё с удивлением. Когда она успела так быстро сообразить?
– Надя, а если найдут? – не унимался брат.
– Если найдут, другой разговор.
– Но у меня семья, дети…
– Вспомнил, едрит твою мать. – Надя стала наезжать на него: – а чё приперся без Оксанки на проводины, чё девок щупал? Чё-то вчера ни про какую семью я не слыхала! Маленький он вечно! Всё Надя должна думать!
– Ну, Надь, прости, – залепетал брат.
– Но вообще Егор прав, а если что-то пойдет не так, это тоже надо продумать, – высказал свое мнение Дмитрий.
– На себя всё возьму, скажу всё как было, – ответила Надежда, не думая.
– И что вы пошли вдвоем с Лёхой и так просто стреляли на берегу?
– Ну да, скажу…
– А ружьё где взяли? – не унимался Дмитрий.
– Господи, и правда, а если. – Она задумалась.
– Надя, это надо всё просчитать.
– Не могу я думать сейчас, давайте до завтра. Мне ещё с сыном говорить!
– Надя, а если нам больше никогда не дадут поговорить? Надо сейчас. – Дима настаивал и посмотрел на неё, словно это и был последний раз.
До Нади вдруг дошел весь ужас сложившейся ситуации: она может сесть в тюрьму, будет спать в бараке, есть баланду, ходить по команде, жить среди уголовников. За что? Она же случайно! А как же дети?
Тем временем они прошли большую часть улицы и встали рядом с большим яблоневым садом, где смело можно было спрятаться от людских глаз. Они зашли в рощу. Надя остановилась, умоляюще посмотрела на Диму, из глаз сами собой полились слезы. Она была в тот момент такой искренней и настоящей, как никогда. Здесь, спрятавшись за листвой и зная, что её никто не увидит, она начала жалобно просить:
– Димочка, умоляю тебя, только ты мне можешь помочь! Я… я выйду за тебя замуж, буду тебя ждать, мы всегда будем вместе. Возьми всё на себя! Прошу тебя! Я не переживу тюрьмы! Я… – она уже начала сползать к его коленям.
– Надюша, встань, ты что?! Не плачь, родная, я и так взял бы всё на себя. – Он держал её за руки.
Егорка стоял рядом и смотрел в землю, будто не на них, но он всё слышал и видел.
– Да? Ты возьмешь, да, любимый?
– Конечно, Надя. – Дмитрий глубоко вздохнул. – Скажу, что стрелял я и что мы были втроем. Водка в голову ударила, пошли на берег.
– Димочка, спасибо, спасибо тебе, милый. Я, я же, я буду… тебя ждать, я обещаю тебе.
– Хорошо, что будешь. – Он неумело улыбнулся, и они пошли дальше.
– Я правда буду ждать. Спасибо, спасибо тебе, милый, – лепетала она.
– Ну, ладно-ладно, я понял, хватит. Тебе ещё надо с Сережкой переговорить.
– Я сейчас, даже и не думай, это я устрою!
Сад закончился, и им надо было расходиться.
– Если что-то новое появится, то, может, Егорка к тебе придёт или ты к нему, да? – спросила она Диму.
– Да-да, я приду! – Егор кивнул.
– Хорошо, – буркнул Дима, – на том и порешим.
