– Здрасте, мама, вон в комнате, на диване.
– А чё случилось? – Они прошли.
– Ничё не случилось, чё орать на всю квартиру. Олежка, иди руки мой, – сказала Надя, посмотрев на них и почувствовав Серёжино настроение.
– Ну, вот и хорошо, что пришли. Найдется ваш папка. Надь, я пойду, звони, если что, я поспрошаю, кого увижу. Ты поспокойнее тут!
– Хорошо, Любань! Парни, закройте за теть Любой. – Олежка подошел, хотел повернуть ключ, но Сережа остановил его: «Погоди закрывать, тебе вообще руки мыть сказали!»
– Мам, ну чё он!
– Олежа, вымой и приходи, не канючь.
Сын согласился.
– Мам, там Валет хотел тебе что-то сказать, ой, дядь Валя, – быстро начал Сережа.
– Ему что надо? – Она не хотела разговаривать ни с кем, особенно с соседями.
– Он был на речке утром и видел. – Он пожал плечами.
Надя насупилась, посмотрела пристально на сына.
– Вы где ходили, около дома, что ли?
– Мам, мы много прошли! Всех, кого видели, спрашивали – никто не знает, а щас вот в подъезд начали заходить, к нам дядь Валя подошел.
– Мам, я помыл, – выскочил из ванной довольный Олежка.
– Принеси мне… чаю, сын, вот что мне принеси. – Она долго не могла придумать, что сказать, чтобы отправить младшего из комнаты.
– Щас, Олежка убежал.
– Ну, чё там?!
– Ну, Валет подозвал меня, – сын начал говорить тихо, почти на ухо матери, – и сказал, что утром, когда шел с рыбалки, видел, как тащили кого-то и бросили в кусты. Один, грит, был в кителе армейском.
– Так, и что? – Она не могла сообразить, что делать.
– Он тебе это хочет рассказать, мам.
– Господи, что же делать?
– Надо с ним поговорить, иначе он подумает.
– Да, может. Ой, давай зови! – Она вздохнула и покорилась напору сына, удивившись его смелости.
Серёжка открыл дверь и крикнул соседа, тот начал шутить с порога:
– Наше вам, с кисточкой!
– И вам не хворать, Валь, не до смеха, проходи! – Надя вышла навстречу.
Они прошли на кухню.
– Олежа, чё ты тут вертишься, иди в комнату, не мешай!
– Так ты же сказала, чаю тебе налить?
– Какого чаю? Ничё не надо, иди.
– Ты же сама сказала!
– Иди к брату! – резко глянула она на сына, тот пожал плечами, покорился и вышел.
Валет, с эканьем-бэканьем и понятными только ему шутками, рассказал о том, что видел сегодня утром, когда возвращался с рыбалки. Надя слушала внимательно.
– Мне, кажется, это был Димон, учительшин сын. Тебе к ыму бы надо, – заметил он.
– Точно Димон?
– Всем похож!
– А почему ты думаешь, что именно Лёшу тащили?
– Так дети твои говорят, что папка пропал, я и смекнул.
– Смекнул?! Ну, ты даешь! Ладно, Валь, спасибо, но я подожду ещё немного, явится он. Если нет, буду в милицию звонить.
– Так оно, конечно, пусть бы не он! Я и сам не хочу, такой паря был!
– Валя, ты чё его хоронишь?!
– Надёк, прости-прости, это сдуру ляпнул! А знашь ишо чё, по-моему, одна с ими вроде как женщина была, в стороне сидела. Может, и показалось? Вообще, подельник-то Димкин небольшого такого роста.
– Так скока их было?
– Трое, Надёк, вроде. Щас уже и запамятовал, выпил маненько с устатку, да там и не видно, мы далеко шли, и не высовывался я больно, засекли бы ещё.
– Засекли бы его. Ладно, Валь, поняла я, спасибо! – Она настойчиво провожала его к дверям.
– Я скажу в милиции, если чё надо! – говорил сосед уже у выхода.
– Тихо ты, чё орешь-то! Я сама тебя найду, не трепи там. – Она хотела открыть дверь, чтобы выпустить соседа, но тот произнес: – Надь, я же могу показать, куда бросили, я приметил.
