Выйдя из ресторана, я вернулась к городским воротам и еще почти час бродила по узеньким улочкам, фотографируя каждый закоулок. Только теперь это не слишком радовало. Как будто из дивного города внезапно ушла та волшебная прелесть, которой он был наполнен совсем недавно. Я даже не захотела подняться на фуникулере на вершину горы и посмотреть на Дубровник и море сверху. Пообещала себе, что вернусь еще раз. Когда настроение станет получше.
Поздно вечером я сидела на балконе, доедала подвядшие персики и допивала кислое вино. Вокруг бетонной коробки внизу сновала стайка летучих мышей. Далеко в небе показалась яркая точка, которая превратилась в жука: голова, два крылышка и два светящихся глаза. Еще несколько секунд – и точно надо мной с ревом пронесся очередной самолет, заходящий на посадку. Я знала, что прямо за горой аэропорт, но почему-то вдруг показалось, что самолеты летят туда умирать.
Днем я сказала Глебу, что когда-то в университете изучала сербо-хорватский язык. Все свелось к двум контрольным по грамматике, чтению и переводу определенного количества знаков художественного текста. Разумеется, это была чистая профанация, но считалось, что филологу-русисту знакомство с языком, наиболее близким к старославянскому, не повредит. Зачеты я получила легко, но изученное из памяти моментально выветрилось. Сейчас я могла вспомнить десятка полтора самых расхожих слов и выражений, вроде «добар дан» или «хвала», а еще – невесть как осевшую в моей голове идиому, которой точно не было в рассказах Павича. Дословно перевести ее на русский вряд ли представлялось возможным, но по смыслу она была близка к пожеланию, чтобы все мироздание вступило в интимные отношения с конем.
- A jebiga!- сказала я и пошла спать.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
