— Сын, дочь, — коротко приветствовал он нас.
Мы поклонились. Рядом с каганом уже стоял Фа Хи, и буквально следом за нами вошёл Боролдай.
— Наша атака закончилась отступлением, и, если бы не приказ моего сына, обернулась поражением, — без церемоний начал хан ханов и кивнул на Фа Хи. — Монах советовал не полагаться на силу в этой войне, а прибегнуть к хитрости. Я не послушал. Но к хитрости прибег Сунь Ливей, и это едва не поставило на колени мою армию. Теперь я говорю: мы должны одолеть этих варваров любой ценой. Они хотят хитрости и коварства — пусть получат их сполна, пусть захлебнутся в них! — суровый взгляд на меня. — Говори, бэр[1]!
Я слегка растерялась от такого быстрого перехода, но тут же, вскинув голову, выступила вперёд.
— То, что я предлагаю — лишь идея, не стратегия. И она целиком зависит от погоды. Но, если Тэнгри будет на нашей стороне, шихонгцы, в какой-то мере, даже не увидят нашего приближения, — и на мгновение замолчав, скользнула быстрым взглядом по лицам "слушателей".
Ни тени насмешливости или снисходительности. Боролдай и Цэрэн — сосредоточенны, Фа Хи — привычно невозмутим, каган — мрачен, в глазах Тургэна — гордость и восторг. И я, глубоко вдохнув, выдала:
— Я предлагаю ослепить и ханьских воинов, и их лошадей — пока наша конница их атакует...
— Ослепить? — перебил меня Боролдай. — Как?
— С помощью щитов из полированной бронзы и солнца. "Ослепление" будет недолгим, но достаточным, для того, чтобы наша конница прорвала их строй.
— Полированная бронза... — Боролдай с сомнением посмотрел на кагана, и я поспешно добавила:
— Полированной должна быть внутренняя часть щитов — так ханьцы до последнего не будут знать о нашей хитрости. Форму щитов я нарисую — они должны быть пятиугольными и вогнутыми внутрь, чтобы лучше поймать солнечные лучи...
— Что скажете, Боролдай, монах? — нетерпеливо перебил меня каган.
Военный советник задумался. Посмотрел на меня, на кагана, собирался что-то сказать, но его опередил Фа Хи:
— Это очень древний трюк, когда-то известный моему народу, но сейчас настолько забытый, что и я бы о нём не вспомнил. Это — одна из тех хитростей, о необходимости которых я говорил.
— То есть, трюк может подействовать? — напряжённо переспросил хан ханов.
— Он подействует без сомнения, если всё сделать верно и если, как сказала принцесса Юй Лу, погода будет подходящей.
Грудь кагана начала вздыматься чаще — теперь он явно воодушевился идеей.
— Твоё мнение, Боролдай?
— Выковать щиты можно, — задумчиво протянул тот. — Они ведь нужны не для всей армии?
— Нет, только для первого ряда пеших воинов и конницы, — подтвердила я.
Боролдай кивнул, неуверенно посмотрел на кагана, потом на меня.
— Находчивость принцессы... необычна. Я никогда не слышал о таком трюке и, вероятно, не решился бы положиться на него безоглядно. Но если и монах подтверждает его действенность... я согласен, что это может привести нас к победе. И всё же остаётся одно препятствие, — он кивнул сыну, и тот, не поднимая глаз, произнёс:
— Шипы, рассыпанные ханьскими варварами. Принц Тургэн и принцесса Юй Лу тоже их видели и подтвердят: они покрывают слишком большое расстояние, чтобы их можно было миновать, не покалечив лошадей.
Каган сдвинул брови, а я посмотрела на Тургэна и подмигнула ему: "Сцена — твоя", и мой хитроумный муженёк, подмигнув в ответ, повернулся к отцу.
— Мы могли бы проложить путь через шипы, накрыв их досками, или попытаться убрать их под покровом ночи. Но пусть это сделают те, кто их рассыпал! Нам всё равно нужно время, чтобы выковать щиты, и на это время мы "отступим" — по крайней мере, так будут думать шихонгцы.
