– Доброе утро! – поздоровался он с рыболовом.
– Доброе и вам! – раздалось в ответ.
– Так место выбрали вы неудачное. По-моему, тут мель – до дна, наверное, за зиму промерзло.
– Нет, вода там ходит. И рыба.
– Клюет разве?
– Да не сказать, чтобы шибко. Но мало-мало есть, – ответил любитель холодной рыбалки, кивнув в сторону, где в снегу, запорошившем лед, лежали несколько окуней. – Ладно, что окуни мерные, не ерши. Наверное, стайка такая.
– Эти еще ничего, – сконфуженно согласился Сумайкин, поправляя топор за ремнем, – а то ведь заезжие всю рыбу перевели.
– Хм, хм, – отозвался Гущин, подтягивая поближе бур. – А чего же вы – по дрова, ли чо ли?
– Ну, какие дрова – на горбу отсюда не натаскаешься! Мастерю я из наростов фигуры разные.
– Из кап, что ли?
– Вот-вот, из них самых.
– Интересно. Работа, наверное, не из легких. Они, сдается, твердые больно.
– Да, это есть. Но если инструмент наточен, как надо – то нет проблем.
Спустившийся с берега к рыболову Виктор Петрович перевел дух. Он и в самом деле когда-то давно занимался деревянными поделками. Но в этот раз ничего подобного не замышлял. Да не распространяться же об истинной цели похода.
– Долго приходится искать? – рыболов. Отложив на секунду удочку, закурил и предложил Сумайкину, но тот покачал головой и сказал:
– Когда как. Иногда быстро находится, бывает, что и не одна. А то и два-три часа проходить можно и – без толку. Одно хорошо: пройдешься по лесу, посмотришь, подышишь…
– Это да, – отозвался после паузы Гущин и выпустил клуб дыма. – Все-таки рыбалка в чем-то лучше охоты, холера ее разбери! Вот попробуй-ка закури на охоте! Можно и вообще тогда в лес не ходить. А тут – кури, сколько душе угодно, хоть махорку, можно вонючего самогону глотнуть и заесть чесноком – рыбе все одинаково. А в лесу, конечно, баско. Жаль, я как-то не знался с резьбой по дереву. Но другой раз подумывал: а не устроить ли себе избушку где-нибудь в чащобе, на дереве? До того уж бетон и асфальт достали, и трамваи-троллейбусы, толкучки базарные!
– Ну? – оторопело выдавил Виктор Петрович, округлив глаза. – Избушку? На дереве? Я тоже… – и замолчал.
– Ну, конечно, поразмыслил – не получится. Ее в одиночку и на земле-то не очень просто, а на дереве? Не нанимать же бригаду? Потеха, да и только! Решат – дескать, умом тронулся человек.
– Это уж точно, – без энтузиазма молвил Виктор Петрович.
– Уж беспременно так и порешат. Ребятишки пальцем станут показывать. Психиатров еще привезут…
– Привезут, привезут, – печальным голосом согласился Сумайкин. – А дай-ка, Иваныч, закурить. Что-то расхотелось мне идти по чагу.
– По капу же, – поправил Лев Иванович, протягивая пачку сигарет.
– По капу, будь она неладна, – согласился свежий пенсионер и закашлялся, глотнув дыму:
– Давно не курил. – Помолчал и спросил:
– Значит, с избушкой покончено?
Гущин внимательно посмотрел на него – не смеется ли? – и подтвердил:
– Да, тудыть ее! Хотя и жалко. Живут же вольготно на деревьях африканцы! Правда, возраст…
– Да, вот интересно: молодые-то на 10-20 метров запросто к себе домой забираются, а как старики? Канализации у них там на деревьях нет! Да и просто прогуляться, ноги поразмять. А лифта тоже нет.
– Ну, старики-то, поди, обитают у подножия. На лесной подстилке. Не так почетно, зато все под рукой. Тут тебе и стол, и дом и – пардон – отхожее место.
– Да-а, дела… Все-таки хорошо бы поселиться в лесу!
