Династия для одного - страница 14

– Это происходило задолго до свержения моего отца! И это были безобидные встречи с рассуждениями о свободе слова и выбора. В отличие от вас, я во время свержения отца не высказывал своё одобрение совершаемых младотурками действий!

– Да неужели?! – воскликнул султан, резко встав из-за стола. Кресло скрипнуло и закачалось.

Хумаюн стоял посередине комнаты и, сложив руки на груди, наблюдал за конфликтом двух представителей самой могущественной династии в мире.

– А не ты ли во всеуслышание говорил, что есть только один путь стать свободным – нарушить порядок в государстве? И не нужно сейчас говорить, что ты имел в виду совершенно другое, – Вахидеддин поспешно поднял руку, останавливая попытку Абдулкадира перебить его. – Главное то, как твои слова толковались теми, кто их слышал. Одно дело внутри себя одобрять чьи-то поступки, неосторожно озвучив это. И совершенно другое дело помогать этим людям деньгами. Разве ты не знаешь, что революционерами являются не только те, кто вышли, захватили, убили, свергли, но и те, кто спонсировал это?

Произнеся последние слова, Вахидеддин ужаснулся: неужели он сказал всё это вслух? Да ещё так прямолинейно? Что с ним произошло? Почему он позволил себе это? В голове возникали в качестве возможных ответов одна за другой мысли: он с тобой не поздоровался – не признаёт падишахом, не выразил почтение – а ты старший в династии, заподозрил в союзе с триумвиратом. Будь на его месте кто-то другой, не часть Османской династии – скорее всего, Вахидеддин молча бы снёс все оскорбления. Как всегда. Но это – Абдулкадир, сын брата, кровь от крови. «Как он мог так поступить?» – с тоской подумал Вахидеддин, опуская взгляд. И в этот момент султан услышал, как племянник тихо проговорил:

– Я уже поплатился за свои ошибки. И хочу исправить последствия моих действий, от которых страдает вся Турция.

– Многие обманулись, поддержав идеи и цели младотурков, – вмешался в разговор Хумаюн, подходя к столу. – По сути, младотурки победили Абдул-Хамида, да будет благословенно имя его, его же оружием.

– Что вы имеете в виду, Хумаюн-паша? – спросил Абдулкадир.

– Вашему отцу помогли взойти на трон только потому, что он обещал ввести конституцию. Тогда многие считали, что конституция в Турции – это путь к светскому обществу по образцу Европы. Возможность народа принимать участие в управлении страной была привлекательной всегда. Даже сейчас о ней грезят многие, ведь так?

– Сейчас народ больше мечтает прекратить бессмысленную войну, – заметил Вахидеддин.

– Османы, являющиеся солдатами, – воины пророка нашего Мухаммада, мир ему и милость Аллаха. Защищать исламский народ – наш долг, – возразил Абдулкадир.

– А разве в этой войне, что разрывает сейчас Европу, идёт речь о защите ислама? Я готов сам повести армию, если кто-то посмеет бросить вызов учению пророка и тем, кто ему следует!

– Султан, шехзаде, пожалуйста, прекратите споры. Мы так до утра не закончим. А я, с вашего позволения, хочу спать. Нам нужно найти какое-нибудь решение в сложившейся ситуации в стране. Давайте продолжим по делу.

Абдулкадир, вздохнув, кивнул, а Вахидеддин своё согласие со словами полководца выразил взмахом руки. Хумаюн продолжил:

– Итак, о чём я говорил? Младотурки, да. Точнее, Абдул-Хамид. Он пообещал конституцию Турции, стал падишахом, но всячески откладывал выполнение обещания. Это привело к волнениям, которые могли вылиться в очередное, уже третье, свержение за полгода. Тогда он ввел конституцию, публично принёс присягу на верность этой конституции. А когда волнения в стране и правительстве улеглись, начал тихую борьбу за власть абсолютного монарха. И отменил конституцию. Пришли младотурки, наобещали много, в том числе и то, что вышито здесь, – Хумаюн указал рукой на табличку. – Заставили султана вернуть конституцию, а потом, это вы и так прекрасно знаете, свергли Абдул-Хамида, в котором видели угрозу, посадив вместо него султана Мехмеда V Решада. А в итоге: отменили конституцию, захватили власть полностью в свои руки, разрушая попытки неугодных им не просто прийти к власти, а занять хоть какую-то государственную должность. А Энвер-паша! Он уволил сотни прекрасных генералов и офицеров, назначив на их места кого? Немцев и своих протеже! Прекрасных воинов – выбросил, как мусор! Тех, кто читает шахаду*