– А за вас кто поручится, Кемаль-паша? – настороженно спросил Абдулкадир.
– Шехзаде, сейчас не время для поиска врагов. Тем более, что их у нас и так предостаточно. Мы все, кто находится в этой комнате, желаем благополучия нашей стране. И об этом надо помнить в первую очередь. Во вторую – о том, что нашу родину собираются поделить, как трофей. И только это важно сейчас! Так что давайте забудем прошлое. Забудем о подозрении. Забудем о недоверии и сосредоточимся на спасении Турции, – обратился к присутствующим Хумаюн. – Кемаль-паша, вы только что вернулись с фронта. Как обстоят дела?
Мустафа Кемаль растерянно посмотрел на седобородого полководца и перевёл взгляд на Вахидеддина. Волна признательности захлестнула султана. Сам он не требовал, чтобы в отношении него соблюдали нужный протокол поведения. Он был уверен, что не заслуживает того, что предписано для падишаха. Годы унижений давали о себе знать. А Мустафа Кемаль продемонстрировал, что несмотря на уважение к возрасту и опыту Хумаюна, если в комнате находится султан – то отчитываться надлежит именно перед султаном. Впервые, с тех пор как Вахидеддин стал правителем Османской империи, кто-то проявил к нему такое искреннее уважение. Без издёвки. Без насмешки. Без фальши и лести.
– Докладывай, паша, – попросил Вахидеддин, помогая Мустафе Кемалю выйти из неловкого положения.
– Когда нам объявили о перемирии – мы не знали о провальности условий этого проклятого договора. Мы думали, что всё, конец войне. Приказ Энвера-паши о сдаче оружия ближайшим отрядам солдат-противников настиг нас, когда мы были на границе. Я знаю, что многие сдали, но мы решили поступить иначе и раздали всё наше оружие и боеприпасы местным жителям. Попросили спрятать. Кто знает, когда оно может им пригодиться. И когда мы встретились с солдатами-противниками – у нас не было оружия. Мы им сказали, что уже сдали оружие и боеприпасы. Но некоторые отказались сдавать оружие и прекращать военные действия. В частности, шехзаде Фуад до сих пор продолжает оказывать сопротивление в Ливии.
– Ах, лев мой! Лев! – воскликнул султан, взмахнув руками.
Абдулкадир широко улыбнулся, услышав об очередной храбрости внука султана Мурада V. «Этот парень никогда не перестанет удивлять и восхищать!» – подумал Вахидеддин о Фуаде.
– Еще многие не возвратились и находятся в пути. Но также значительная часть наших солдат сейчас в плену, – продолжал докладывать Мустафа Кемаль. – Если бы подлые предатели не поспешили выполнить это позорное условие перемирия и не выпустили бы военнопленных, содержавшихся у нас – мы могли бы поторговаться. А сейчас у нас ничего нет.
– Значит, в первую очередь, нам нужно бросить все усилия на решение именно этой проблемы. Освобождение наших солдат, на данный момент, одно из самых важных, – сделал вывод султан.
– Если позволите, – тихо заговорил Исмет.
Вахидеддин ждал, когда же этот мужчина с лицом, как у хорька, заговорит. Когда пауза затянулась, султан понял, что все ждут его реакции.
– Говори, Исмет-бей, говори, – разрешил Вахидеддин, смутившись.
– Открытым нападением на места, где содержатся наши солдаты, мы можем ничего не добиться. Самое лучшее – устроить диверсию. Я слышал, что вы до сих пор официально не сообщили об отказе принимать это перемирие. Пока наши противники думают, что всё закончено, мы можем провести ряд операций и освободить пленных.
