– А выдают бумагу... эти?
– Эти. Двуликие. От тёмного волшебства, если нет дозволенья, вонючий «хвост» тянется, и нарушителя легко поймать.
– А что делают, если ловят?
– Если не угробил никого – кисти рук отрубают, и на каторгу в Горный край, – небрежно пожал плечами Иф, а меня передёрнуло. – Маги же руками творят, иначе не могут. Вернее, могут, но мало, – и хмыкнул, – как раз хватает, чтобы телеги с рудой толкать. А ежели убить кого успел, то смерть.
Я вспомнила «опасного жулика». Молодой же совсем парень и недурён собой... Характер, правда, мерзкий, но не отрубать же за это руки? Да и не убил он никого... вроде.
– А откуда название такое – двуликие?
Иф помял края своего покрывала и негромко ответил:
– Мало кто знает, откуда к нам пришла тьма... Тёмные знания появились – и у них нашлось множество сторонников. Говорят, двуликие – наследники первых тёмных, из тех, кто передумал вредить миру и людям, из тех, кто задумался о последствиях своих деяний. Но попробуй-ка угадать, разумный перед тобой волшебник или на смертоубийстве помешанный. Тьмой владеет, а не убивает, и за жизнь стоит. Не то и не сё – двуликий. Поначалу они везде чужаками были, но со временем доказали свою необходимость. И доказали, что тёмный – не значит злой. Что тьма может быть и защитой. И умеет выбирать разум, а не сиюминутные веления души.
Я с интересом внимала. Так-так... А папа сказал, что тьма во мне есть... но вряд ли меня почуяли. Я и колдовать-то не умею. Но спросить о себе... побоялась. Опять. Что мне тогда делать здесь, в этом «светлом» мире?..
– А сейчас община двуликих прогнила насквозь, – ифрил скривился. – Больше наживой увлечены. Привыкли к безнаказанности. На влиятельных волшебников из древних родов без веских доказательств, понятно, и не тявкнут. Мы свои знания храним, а они растеряли многое, – и охранитель фыркнул презрительно: – Даже этого недоучку в твоей постели по «хвосту» не смогли найти!
Я покраснела:
– Не отвлекайся! А не то я вспомню, кто этого недоучку ко мне в постель привёл! И разозлюсь!
– Да я вроде всё объяснил, – с ухмылкой отозвался охранитель. – У тёмных есть свои земли, и здесь им появляться запрещено, но находятся те, кому интересно мир посмотреть. А ещё больше тех, кому руки дороги, но всё же тянет освоить запретное. Здешние же маги древних родов исповедуют свет, берегут мир и олицетворяют жизнь, как и завещали нам мудрые звёзды.
И я, устало топая вперёд, вспомнила о рассказе бабушки и детях Двойных звёзд. Если волшебники хранят мир и жизнь, то дети магии, получается, хранят самих волшебников, чтобы они могли исполнять завещанное? Вопрос. Вернее, несколько. А как их хранить? От чего защищать? Неужели в мире таится то, что сильнее магии и страшнее смерти?
Ой, нехорошо мне от таких выводов... И дитём магии быть не хочется вообще.
5. Глава 4. Шейтар
Никогда прежде я не чувствовала такого унижения... Проклятые местные жители, похоже, совершенно ничего не знали о приличиях. Да, я наивно полагала, что путникам должно предлагать гостеприимство, но как же я ошибалась! Стоило мне войти в город и прошагать пару кварталов, как я почувствовала себя с ног до головы облитой грязью.
Почти хорошее утреннее настроение, подпитанное упрямством и жаждой мести, к вечеру испарилось, и теперь я чувствовала лишь тупую усталость после бессонной ночи и зверский голод. Нет, один раз ифрил уговорил меня подремать в лопухах, но разве отдохнешь нормально на голой земле – без лесной тени, на колючей траве и под припекающим солнцем? В общем, остановка была короткой. Правда, за это время охранитель набрёл на небольшой хутор и увёл у его хозяйки кусок сыра, хлеб и кувшин молока. Жить после обеда захотелось, но ненадолго.
