Стоило нам продолжить путь, как разразилась гроза, и к городу я приползла промокшая, грязная и злая.
Естественно, стражи, охраняющие городские ворота, приняли меня за бродяжку и сначала не хотели впускать. Пришлось применить хитрость и пару серебрушек (из пяти выданных бабушкой), и меня с неохотой, но пропустили, указав дорогу и рассмеявшись мне в спину. И теперь я устало брела по узкой улочке в поисках постоялого двора под названием «Серебряный ручей», а на меня таращились все кому не лень, хихикая и перешёптываясь вслед.
– Ничего-ничего, ослик... – бормотала я зло. – Мы им ещё покажем...
Ослик, вздыхая, устало плёлся за мной и, казалось, дремал на ходу, не обращая на людей совершенно никакого внимания. Вот бы и мне так... Но нет, я остро переживала каждый косой взгляд, каждый смешок и жалела, что не дождалась наступления темноты.
Когда тьма укрывает – она благо, а вот когда сердито бурлит внутри... И я многое бы отдала, чтобы поменять их местами – тьму внутри на тьму снаружи. Эх, будь я хоть чуть-чуть магом...
А когда до постоялого двора оставалось всего ничего, случилось очередное неприятное событие, которое едва не добило меня окончательно. На одной из улиц я остановилась, чтобы поправить сползающие с ослика сумки, когда услышала:
– Кого я вижу! – с издёвкой произнёс за моей спиной голос, обладателя которого я клятвенно пообещала однажды придушить. – Лекс, ты ли это?
Я стиснула зубы, вдохнула-выдохнула и обернулась:
– Что, внезапно, да?
Вэл стоял на широкой лестнице трёхэтажного дома, а рядом с ним обреталась неизвестная светловолосая девица в длинном голубом платье. Девушка смотрела на меня с откровенной жалостью, а вот на физиономии Вэла наблюдалась насмешка, приправленная удивлением. Словно он не ожидал встретить именно здесь именно меня. Кстати, я к последнему тоже пока не стремилась. Желание поесть, помыться и лечь спать сообща мстительность побороли – временно, но успешно.
– Как погода? – ухмыльнулся он.
Драная папина рубаха висела мокрым мешком, ноги по колено в грязи, лицо – в разводах пыли, на голове – пушистое гнездо... М-магию его, ну почему я такая добрая?.. Почему я не сдала его двуликим?.. Соврал же нагло про «не по пути», гадёныш... И теперь ведет себя как... Я и слов-то таких не знаю, как. Приличных.
– Самое то для прогулки... – буркнула я, сжав кулаки и про себя умоляя небо помочь мне провалиться сквозь землю и сохранить остатки достоинства.
Небо, разумеется, мольбам не вняло. И пришлось, гордо вздёрнув подбородок, удирать самостоятельно, в душе яростно проклиная всех и вся.
– Кто это? – краем уха уловила я вопрос девушки.
– Да так, – со смешком ответил Вэл, – чудо одно... в перьях. Позже расскажу.
И это я тебе тоже припомню!.. Чудо! В перьях! Скотина!.. Прислонившись к стене дома, я попыталась взять себя в руки. Так, Лекс, спокойно, он этого не стоит... Он вообще ничего не стоит – ни твоих переживаний, ни твоих сомнений. Только мести.
Глубоко вздохнув и мысленно посчитав до двадцати, я разжала кулаки, достала из сумки одну из бабушкиных книг и дрожащими руками медленно разорвала её, выдирая страницу за страницей. Полегчало. Наблюдавший за мной ифрил в ужасе схватился за голову.
– Лекс, – запричитал он, – что ж ты натворила!.. Это же древнее наследие твоей семьи! Эта книга насчитывает... насчитывала триста пятьдесят лет! По ней занимался ещё твой прапрадедушка! Как тебе только...
