– Эх, Анохин… Соврал бы, сделал женщине приятное.
И тон этот ироничный. Тоже был в моменты хорошего расположения, а моментов таких раньше было много. Причем, от конкретных успехов в жизни они не зависели. Можно было жить в доме, полном зэков, и прекрасно себя чувствовать, и за кота не переживать тоже. В доме, полном зэков бывших.
– Ну?.. Здесь постоишь с мороженым?
– Угу.
– Ну стой. Я скоро.
Тает. Мороженое, зараза, не успеть съесть. Так вот раз со случайным знакомым Саней – таяло, не успевали тоже. Но там лето было, блин, это ж в институт поступали, считай – пацаны зеленые. Пошли в парк после физики, хватанули от жадности по две порции, а лето, жара… Прид-дурки… Хотя что, когда я это мороженое в своем городе видел, всё по талонам давно.
Люди. Незнакомые. Идут, кто с работы, кто так… по делам. Несостоявшиеся знакомые, все чем-то озабочены. Даже как-то совестно перед ними, что у меня забот нет. Точнее, есть одна – мороженое тает, не обляпаться бы. И гараж продать как-то. Итого – две. Всё равно гараж – развалюха, только налоги платить за него. Да и машина у Юльки под окнами всегда. А мне надо сейчас, мучительно надо… Всё. Покончили с мороженым, одной заботой меньше. Что ж вы такие все задумчивые? А, люди? Незнакомые…
– Я тут.
– А? Соскучился ждать?..
– Замёрз, скорее. Вот и зашёл.
– Смотри, зато соусник какой нашла.
А у кассы – девочка в круглых очках.
– У вас же есть наша скидочная карта? – интонация скорее утвердительная. А что, и вполне могла бы быть эта карта у них. Но нету. И не будет никогда.
– Заверните просто в бумагу.
– К нему коробочка есть, – и девочка гордо демонстрирует. Правда, коробочка, и вполне приличная. – У нас еще ножи пришли хорошие, качественные. Сейчас разбираем, ценники вешаем. Если завтра, например, зайдёте…
– Да, спасибо.
А ведь могли бы, могли… Ну не завтра, послезавтра зайти, например. И карту эту скидочную купить. – Возможность сблизиться, которой не воспользуешься. И Юля рядом идет, прижимая коробочку свою к сердцу, близкий по душе человек. Ну ведь близкий же? Близкий…
Прямо в воздухе разливается Шопен. Не траурный марш, нет, но тоже. Тот, что о бренности всего и вся. Всё пройдёт, господа и дамы, совершенно точно. Пройдёт, не останется даже пепла.
– Ты полюбила соусы?
– Почему так решил?
– Человек покупает соусник. Логично предположить, что он будет туда что-то наливать.
– А, это… – Юля с любопытством смотрит на коробочку. – Просто секундный порыв. Разве он не прекрасен?
– Секундный порыв прекрасен всегда.
– Анохин, ты отвык от женщин. Женщина очень часто может купить что-то просто так. В отличие от вас.
– А что, я не могу делать что-то просто так?
– Можешь. Но сегодня ты пришел за чем-то. Так? Зачем?
– Б-лин…
А ответ ей неважен. Разглядывает соусник свой. Упаковку, точнее.
– Ну так? – отвлеклась, наконец.
– Я тут подумал… Гараж ведь не нужен тебе?
– Не нужен.
– Ну что… налоги только платить за развалюху эту?
– Развалюха. И налоги.
– И машина у тебя под окном ведь всегда.
– Продать хочешь, – интонация утвердительная тоже. – А деньги?
– Да какие там деньги… Нет, и вам тоже часть. Конечно.
– Дорогой мой Валерий. Если б не знала, что ты не пьёшь, подумала бы – запил. Кстати, ты из вредности же не пьёшь?
И всё разглядывает своё приобретение новое. Вот и пойми их, женщин.
– Знаешь, что мне вчера сказали? В качестве утешения…
– Что лучше бы ты пил?
– Что до пенсии осталось десять лет. И что дадут доработать. Доработать, понимаешь?
