И тут ударили часы. Один, два, три… десять. Незнакомец кисло состроил рожицу, повел заостренными кверху ушами и быстро прошмыгнул наверх.
Херо потряс головою и выглянул из своего укрытия. Все: путь наверх отрезан. Придется ходить в драных штанах. Обидно. Там не такая уж большая дырка, под ней все едино – рубаха, но все же: потомок древнего Хренжуйского рода – это вам не собака порылась.
«Заговор!» – посетила дон Педро первая разумная мысль. А что еще можно было подумать в подобной ситуации? И Херо со всех ног помчался по коридору третьего этажа, прямиком к потайной лестнице.
Взрослые, если честно, всегда такие смешные. Во-первых, они всегда считают себя самыми умными. А во-вторых, они никогда не знают, что творится у них под самым носом.
Херо мог отдать на отсечение голову гувернера Гулливера, что ни одна живая душа, кроме, естественно, самого юного графа, не знала об этом потайном ходе.
Сам Херо открыл тайный путь недавно и совершенно случайно. Из природной вредности он стащил помойное ведро у дочери поварихи – милой белокурой девочки с голубыми глазами, которая так красиво улыбалась, что душа у Херо падала вниз, в самые пятки, и даже ещё ниже – в землю. И сладостная дрожь била мальчишку, едва он видел эту девочку. А звали эту прелестницу Дурьсинеей.
Правда, Херо почему-то не нравилось, когда его любимицу окликали Дурьей. Так вот, выхватив мусорное ведро у Дурьсинеи, Херо с топотом и гамом понесся по помойке в сторону родового замка. И надо же ему было оступиться, вляпаться ногой в кучу свиного помета. Когда очень спешишь, это может случиться с каждым, даже с графом. Не в этом суть.
Просто, под зловонной жижей оказалась дверь, которая и открылась. И Херо рухнул вниз, облитый, простите светлые боги, всяким дерьмом. А подлая ловушка-проход тут же захлопнулась.
В общем, когда Херо, благоухая, как сад поздней осенью, во время подкормки земли, ввалился в тронный зал, никто и не подумал спросить наследника графской короны, где это он так перепачкался, и почему в его руках оказалось помойное ведро. Слава богам, послы не видели этого позора.
А Херо потом целый день пытался отмыться, да все без толку. Запах точно въелся в кожу. Девчонки потом еще три дня смеялись и показывали пальцем. Парни многозначительно хмыкали и говорили: «А Херо-то слегка обделался. Фу, как воняет. Это он, наверное, крысу увидел».
С одним из таких шутников Херо даже подрался. И смешки поутихли. Но это было давно.
Сейчас же, погожим майским деньком, Херо отогнул гобелен, уперся лбом в каменную кладку, постучал этим самым челом по стене и сказал выдуманную самим же страшную магическую формулу: «Полное свинство».
Стена покачнулась и отошла в сторону. Собственно, дверь открывалась нормально, но так, с приговорами, было намного интереснее. Юный граф скользнул во влажный сумрак. Потайная дверь тут же автоматически захлопнулась.
Уж кто-кто, а Херо всегда был первым во всяких героических мальчишеских подвигах. Боги, как страшно было в первый раз, в семь-то лет, лезть в заброшенный погребок. Кто ж знал, что это погреб? Яма, провал среди земли, дыра, уводящая куда-то вбок. Ничего не видно. А вокруг – лишь пустырь, да полынь выше макушки, бес все побери!
Зато сколько было радости, когда Херо нащупал руками стены, и понял, что попал вовсе не в логово тролля, а в заброшенный погреб! С тех пор много воды во рве застоялось. И Херо уже облазил все двадцать три знаменитые пещеры в скале Свиняра, в которой, как утверждала молва, когда-то жили дракон и гоблины. Ничего Херо в тех пещерах, естественно, не нашел: ни костей, ни золота; лишь битые кувшины из-под пива да хребты сушеной воблы.
