— Ромео, умоляю, переходите к сути дела, — от нетерпения потрепала лекаря за рукав.
— Если коротко, то завтра Марио казнят, а палачом вызвался выступать Сальваторе.
— О, козлоногий…
— Простите?
— Нет-нет! Это вы простите, Ромео, но мне лучше обсудить это с Тором. Когда казнь?
— Завтра после обеда. Сальваторе обещал зайти с утра, так что вы успеете поговорить. Будьте спокойны.
Карие глаза лекаря излучали умиротворение, и я уже почти слышала, как спокойствие мчится по коридору, чтобы нежно поцеловать меня на сон грядущий, но за стеной раздался неистовый женский вопль.
— Великий Брат! — Ромео подскочил на ноги. — Кому пришло в голову разместить её рядом с излеченными?! — полы белого балахона размашисто порхали, пока он нёсся к двери.
Женщина кричала и кричала. Я забралась под одеяло и прижала ладони к ушам — не помогло. Мне захотелось сбежать из госпиталя в одной ночнушке, босой, лишь бы не слышать рвущего душу ора. Даже угли на животе не смогли бы довести меня до такого состояния. Ступни коснулись холодного каменного пола, неуклюже переваливаясь из-за ветоши на ногах, я шлёпала к выходу. В коридоре горели факелы, отдавая чёрную сажу каменной кладке стен и потолка. Из других комнат высунулось несколько любопытных пациентов святейшего госпиталя. Обменявшись взглядами с синьорой преклонных лет, переступила порог и отправилась к соседней двери, откуда кричала несчастная.
От увиденного сердце сжалось до размера песчинки. Мне никогда не забыть скелета, обтянутого кожей, с всклокоченными волосами, ввалившимися глазами, что бился на койке. Бедняжка при жизни выглядела хуже Эммы после смерти. Не могла поверить, что это существо — человек. Ромео вливал женщине в рот жидкость из склянки, но её тут же рвало на лекаря и двух помощниц в таких же белых балахонах. Вернее сказать — их одежда когда-то была белой…
— Девочка, не стой тут, — синьора, что смотрела на меня несколько минут назад, потащила за руку подальше от этого ужаса. — Идём-идём.
Ноги заплетались, ветошь поползла к пяткам. Путаясь в тряпках, несколько раз чуть не упала. Спасибо доброй женщине — она завела меня к себе в палату и плотно закрыла дверь.
— Здесь тише, — крики и правда звучали немного глуше, — присядь-ка, — она усадила на кровать и взялась возвращать мои повязки на место.
— Что с ней? — спохватившись, потянулась к бинтам.
— Порча на смерть. Бедняжка стала жертвой Кровавой Тины.
— Как же это? Я в Польнео совсем недавно, но здесь было так тихо и спокойно…
— Тина бесчинствовала в порту, а он находится в стороне от города. Я сама из портового квартала. Так умело пряталась, дрянь... Поверь, милая, дожив до преклонных лет, не думала, что увижу такое. В госпитале ещё несколько дней назад яблоку негде было упасть. Не хватало кроватей, лекарей, помощниц. Пострадавшим стелили прямо на полу. Синьор Ромео выделил три ящика лекарств из личных запасов. Напрасно — почти все умерли.
— Люди, которых я видела в коридоре — выжившие после встречи с Тиной?
— Именно, — женщина кивнула и подошла к окну. — Нам очень повезло. Неимоверное счастье! — она прислонила морщинистую пятерню к запотевшему стеклу, оставив след. — Обезумевшая ведьма — всегда страшно, а Кровавая Тина — сама бездна.
Прекрасно понимала, о чём говорит синьора, возможно, лучше, чем она сама. Каждая из ведьм боится сойти с ума, ополоуметь, услышать в голове голоса тёмных д
